РОССИЯ И НОВЫЙ МИРОВОЙ ПОРЯДОК
ЦЕННОСТНЫЕ РАЗНОГЛАСИЯ ДЕВАЛЬВИРУЮТСЯ ПЕРЕД ЛИЦОМ БУДУЩЕГО
Александр Рар Научный директор Германо-Российского форума, член Консультативного Совета Валдайского клуба
Научный директор Германо-Российского форума Александр Рар, выступая в Юрмале, напомнил, что признаками возникновения нового мирового порядка являются утрата значения издавна сложившихся национальных границ, ослабление национального государственного суверенитета, возникновение мощных экономических региональных блоков, появление международного режима санкций, создание международных судов, провозглашение приоритета либеральных ценностей верховенства закона и демократии как всеобщих прав человека над законами и установлениями национальных государств.
Не все нации следуют этой идее нового мирового порядка. Граница конфликта между новой цивилизацией постмодерна и цивилизацией традиционной пролегает через весь исламский мир, а также Евразию.Запад, убежденный в универсальной силе своей миссии распространения демократии, свободы и прав человека, называет это борьбой современного просвещенного человечества с коррумпированными, авторитарными диктаторами или тоталитарными идеологиями. Он верит в мировую революцию нового глобального среднего класса (современной буржуазии) почти так же, как 100 лет назад большевики верили, что им удастся повести за собой пролетариат всего мира к победе над капиталом.
С 1945 года Совет Безопасности ООН, с формальной точки зрения, представляет собой своего рода мировое правительство. Но он не всегда дееспособен. Зачастую интересы обладающих правом вето держав вступают в противоречие. Россия и Китай не являются сторонниками идеи нового либерального мирового порядка и призывают к укреплению традиционных форм государственности.
По окончании холодной войны G8 выглядела как учреждение нового мирового порядка под руководством США и при участии второй в мире ядерной державы России в роли младшего партнера Запада. Этот институт сыграл немаловажную роль при стабилизации Европы после развала биполярности, но на сегодняшний день изжил себя, потому что представляет только Запад.
С начала нового тысячелетия, особенно с тех пор, как западный мир экономически и политически поражен финансовым кризисом, G20 постепенно превращается в новый глобальный орган консультаций по ключевым вопросам. В G20 «большая восьмерка» заседает за одним столом с крупнейшими развивающимися экономиками и будущими мировыми державами, такими как Китай, Индия, Бразилия, то есть со странами БРИКС. G20 может задавать альтернативную или единую глобальную экономическую повестку дня. Пока«двадцатка» не занимается вопросами безопасности. Но перемещение центра тяжести мировой экономики и мировой политики из Европы в Азию заставит G20 обратиться к ним.
В рамках G20 Россия является важным субъектом формирования нового многополярного миропорядка. Наряду с ЕС, Китаем, Индией Россия составляет равноправный с США политический полюс. В качестве члена G20 Россия может поставить вопрос о реформе ВТО, реструктуризации мировой финансовой системы, выдвинуть инициативы по лучшему регулированию отношений богатыми и бедными странами и по вопросам энергообеспечения.
Россия выражает интерес и к идеологической стороне будущего мироустройства. Не случайно Владимир Путин на недавней сессии Валдайского клуба затронул тему идентичности государств в XXI веке. Речь идет о том, в какой мере государственный суверенитет дальше имеет право на существование в современном мире и в какой степени государства стремятся к некоей «общей идентичности» на базе «общих ценностей». Можно себе представить мир, состоявший не из государств, а региональных блоков по модели ЕС? И если да, кем этот мир будет управляться?
Некоторые лидеры ЕС видят свою перспективную цель, равно как и оптимальное будущее для Европы, в создании Соединенных Штатов Европы. И в таком контексте понятна позиция России, которая ни в какие Соединенные Штаты не войдет, а будет развивать собственное представление о второй «Большой Европе» Евразийском союзе для государств, которым не удастся или которые не захотят попасть в будущую Европу западного образца.
Эксперты на Западе часто называют Россию отсталой страной, не способной конкурировать в условиях современной мировой экономики и, следовательно, обладающей незначительным политическим весом. Однако целый ряд российских экспертов полагает, что конкурентоспособность страны зависит от ее способности к успешному и гармоничному развитию в долгосрочной перспективе при сложившихся внешних условиях. Для этого имеет первостепенное значение размер государства, независимая внешняя политика и доступ к ресурсам. Суверенный характер государства остается приоритетной задачей по контрасту с глобалистским устремлением форсированными темпами ликвидировать исторически сложившиеся национальные государства.
По какой схеме будет разработан новый мировой порядок в соответствии с западной концепцией глобализма или по многополярной модели России и стран БРИКС? Россия утверждает (и тем отличается от Запада), что линии противостояния мировой политики в XXI веке более не совпадают с разделительным барьером, свойственным XX веку и пролегавшему между либеральными и тоталитарными политическими режимами. Наибольшее беспокойство вызывает ситуация с энергообеспечением на планете. В ближайшие 40 лет население мира ожидает беспрецедентный демографический взрыв с шести до девяти миллиардов человек. Но мировую политику по-прежнему определяют государства, обладающие ядерным оружием. Вероятно, что конфигурацию сил в мире в XXI веке станут определять другие критерии. С учетом всё более ощутимого сырьевого кризиса мировая экономика может оказаться под более жестким контролем стран, которые владеют необходимыми полезными ископаемыми. Возможность диктовать цены и контролировать мировые транспортные пути предоставит этим странам огромное влияние.
Серьезный конфликтный потенциал этих проблем уже сегодня наглядно демонстрируют отношения в области энергетики между ЕС и Россией. ЕС боится слишком большой зависимости от российского энергоснабжения и делает всё, чтобы диверсифицировать или даже сократить поставки энергии из России. Такие страны, как Германия, вообще хотят создать у себя экономику, существующую на 80% на альтернативных энергоисточниках. Россия же, со своей стороны, изо всех сил консервирует такую зависимость соседних стран от экспорта её энергии. Если бы не было бы этого противостояния, энергетический альянс России и ЕС мог бы стать успешным совместным проектом и привести к долгосрочному объединению континентальной Европы.
Глобальное потепление может спровоцировать войны за продовольствие, сельскохозяйственные угодья, воду и сырье. Аналитики в России задаются вопросом, не стоит ли Москве в связи с нарастанием угрозы всемирной борьбы за перераспределение ресурсов сосредоточиться на укреплении военной защиты богатой ресурсами сибирской территории? Ведь почти 80 процентов товарооборота России с внешним миром составляют сырье и энергоносители. Кремль внимательно изучает концепции, которые разрабатывают западные аналитические центры, предлагающие поставить все стратегически важные сырьевые области мира под международный контроль. В мире, где государственные границы потеряют значение, не так уж утопично представить себе, как ООН санкционирует войну против государства, которое нарушает, например, правила международной защиты климата и допускает массовое загрязнение окружающей среды.
Но не будем забегать так далеко вперед. Мы не знаем, какие политические системы способны адекватно ответить на подобные угрозы завтрашнего дня, какие политические режимы в будущем смогут прокормить и удовлетворить растущее население. Мы не представляем, иссякнут ли экономические ресурсы западных демократий или, наоборот, либеральные идеи окажутся самыми прочными носителями прогресса. Мы также не знаем, смогут ли государственно-капиталистические модели будущего функционировать лучше, чем современная свободная социально-рыночная экономика. Еще не поздно Западу и странам БРИКС договориться о совместных правилах будущего мирового порядка.
Россия занимается строительством нескольких новых многосторонних организаций, которые совместно хотя пока им ещё далеко до внутреннего единства, безусловно, способны выступать в качестве противовеса западным институтам. Крупнейшей организацией является ШОС, которая будет играть стабилизирующую роль на пространствах Евразии вплоть до Большого Ближнего Востока после вывода натовских войск из Афганистана. На постсоветском пространстве успешно развивается как новая региональная организация Евразийский союз. Организация Договора о коллективной безопасности является существенным военным фактором для Центральной Азии. Кроме того, Россия инициировала создание газовой ОПЕК, представляющей собой пока беззубого тигра, обладающего, впрочем, потенциалом в грядущих энергетических и политических конфликтах. Призыв Путина на встрече газовой ОПЕК в Москве создать общий рычаг воздействия производителей газа на потребителей в Европе, которые, в свою очередь, пытаются демонополизировать такие компании как «Газпром», попытка проявления силы этой организации.
Для поддержки идеи многополярного мироустройства Россия нуждается в Китае и наоборот. Только вместе они могут обеспечить трансформацию G8 в G20 и изменить действующий Вашингтонский консенсус либеральной мировой торговли, ввести альтернативные доллару валюты в мировой торговле и реформировать ВТО. Россия и Китай сами по себе слишком слабы для выполнения этой задачи. Но институционализация форума стран БРИКС, ВВП которых составляет 40 процентов мировой экономики, придает организации дополнительный вес. Как будет выглядеть единая система экономики и безопасности в Азии, сейчас не ясно. Её контуры зависят от роста Китая. Но Азия ориентируется не на G8, а на G20. Запад и Россия сегодня конфликтуют из-за ценностей. Но в будущем, вопрос будет ли Россия управляться демократически или централизованно, станет ли она следовать идее рыночной экономики или государственного капитализма, уже не имеет принципиального значения перед лицом тех опасностей, которые угрожают миру завтрашнего дня. Конфликты будущего разразятся не по параллелям, а по меридианам не между Востоком и Западом, а между Севером и Югом. Однако из-за возвращения России к более авторитарному стилю правления при Путине Запад отказывается от союза с Москвой. Этот отказ вынуждает Россию выстраивать иные альянсы – уже в Азии. И подобные альянсы способствуют формированию многополярного миропорядка. Никто добровольно не отказывается от власти и влияния, и Запад остается убежденным в устойчивости собственной глобальной значимости, поскольку обладает самым мощным военным потенциалом. Но как долго это будет продолжаться?
Каков будет вес G20? Для некоторых европейцев потенциал «двадцатки» кошмар. Однако у G20 в качестве неофициального мирового правительства нет альтернативы. За исключением той перспективы, когда Совет Безопасности ООН по собственной воле будет реформирован, и не только западные страны, Россия и Китай, но и другие державы, которые будут реально контролировать мировую экономику и глобальную безопасность, обретут в нем полноправное членство. Но перспектива блокирования решений отдельными вето не исчезнет, что делает идею мирового правительства утопичной.Фраза на английском