Антифашизм в Норвегии: вчера и сегодня
Тихая, мирная и гостеприимная Норвегия с высоким уровнем жизни, минимальными показателями преступности и большими социальными гарантиями в представлении многих являет собой модель «общества всеобщего благоденствия» и образчик «скандинавского социализма». Унесший жизни 77 человек двойной теракт, совершенный в этой благополучной стране Андресом Брейвиком в 2011 году на почве расовой ненависти, шокировал общественность не только пятимиллионной Норвегии, но и всего мира. В последующие после теракта годы норвежское общество сумело доказать себе и всему мировому сообществу, что возрождения нацистской идеологии в их стране невозможно.
Антифашистское движение в период Второй мировой войны
Прежде чем обратиться к событиям Второй мировой войны, в которую Норвегия вступила весной 1940 года, необходимо вспомнить о расстановке политических сил в стране накануне войны. В предвоенное время одна часть норвежцев поддерживала придерживавшуюся либерального курса и известную своей проанглийской ориентацией «Рабочую партию Норвегии» (DetNorskeArbeiderparti). Другая часть норвежцев (стоит признать, не малая), выражала свои симпатии гитлеровской Германии. Их интересы лоббировала партия «Национальное собрание» (NasjonalSamling) во главе с Видкун Квислингом (Vidkun Abraham Lauritz Jonssøn Quisling), имя которого впоследствии стало нарицательным для предателей родины. Третья связывала будущее страны с «Коммунистической партией Норвегии» (NorgesKommunistiskeParti), которая, в свою очередь, ориентировалась на СССР.
В 1940 году Норвегия предприняла попытку отразить военную интервенцию фашисткой Германии, но слабо оснащенная и малочисленная армия не смогла эффективно противостоять военной машине Рейха. Исход военных действий был заранее предопределен. Однако, несмотря на локальные очаги сопротивления, потери немцев во время высадки десанта, особенно в кораблях, оказались тяжелыми.
После захвата немецкими войсками Норвегии, в стране на всем протяжении ее оккупации сохранялись очаги антифашистского сопротивления, поэтому Гитлер был вынужден на постоянной основе разместить там армейский корпус, который получил по месту дислокации название «норвежский».
Движение сопротивления охватило всю страну. Символом борьбы за независимость стала канцелярская скрепка. Дело в том, что нацисты запретили символику Норвегии. А скрепка была изобретена именно там в 1899 г. Для тех, кто её носил, она символизировала норвежскую независимость и сопротивление национал-социализму.
Первыми начали оказывать вооруженное сопротивление гитлеровцам сторонники «Рабочей партии Норвегии». Первая подпольная группа возникла уже спустя несколько месяцев после оккупации – осенью 1940 года в городе Осло. «Отряд Осло» (Oslogjengen) возглавил бывший доброволец финской армии времен советско-финской войны 1939–1940 годов Макс Манус (MaxManus) и Гуннар Сенстебю (GunnarFridtjofThurmannSønsteby). Однако в течение полугода группу выследило гестапо; большая часть подпольщиков была арестована, остальные бежали в Швецию и далее – в Великобританию.
Подпольные группы сопротивления на территории оккупированной страны чаще всего формировались правительством Норвегии в изгнании, которое тогда работало в Лондоне. Эти группы создавали необходимую инфраструктуру для британских и канадских диверсионных групп, перебрасываемых на территорию Норвегии из Великобритании. Из небольших разрозненных групп подпольщиков начали формироваться полноценные организации, входившие в движение Сопротивления. Самой крупной такой организацией была созданная в мае 1941 года «Военная организация – Милорг» (Militaerorganisasjon – Milorg). Действуя по заданиям, получаемым из Лондона, группы, входившие в эту организацию, проводили многочисленные акты саботажа и диверсий, а также занимались сбором разведывательных данных. В конце 1942 года гестапо смогло разоблачить большую часть групп, объединенных «Милорг». Несмотря на провалы, организация продолжила свою деятельность, пополнив ряды новыми членами. В последние годы войны в рядах «Милорг» состояло более 40 тысяч человек.
Осенью 1941 года норвежцы, поддерживающие правительство Норвегии в изгнании, создали еще одну сеть подпольных групп, которые разделялись по профессиональному и региональному признакам. Их координировал комитет «Сиворг» (Sivorgs). Деятельность этих групп заключалась в распространении сводок радио ВВС, сборе информации для передачи ее в Лондон, а также в организации убежищ и отправки в Швецию, а затем в Великобританию норвежцев, которых преследовало гестапо и норвежская полиция.
Отметим, что бегство в Швецию также можно рассматривать как акт неповиновения оккупационным властям. За годы Второй мировой войны в соседнюю страну из Норвегии нелегально бежало порядка 50 тысяч человек. Из Норвегии в Великобританию беженцы прибывали из небольшой деревеньки Телевог, расположенной в 37 километрах от Бергена. Жители этой деревни укрывали беженцев в своих домах, а потом передавали подпольной группе «Шетландский автобус» (ShetlandBus), которая занималась переправкой беженцев в Британию. Всего через Телевог из оккупированной Норвегии смогло бежать порядка 6 тысяч человек. Весной 1942 года гестапо удалось разоблачить эту группу, в результате чего 18 человек было расстреляно на месте, а 72 были заточены в концлагеря, лишь половина из них смогла дождаться освобождения, пришедшего вместе с окончанием войны. Сама деревенька была полностью уничтожена.
Параллельно со сторонниками правительства Норвегии в изгнании летом 1941 года активизируется и та часть населения, которая поддерживала «Коммунистическую партию Норвегии». Коммунистические подпольные группы предпочитали прибегать к активным формам сопротивления оккупантам и их сторонникам. Коммунисты объединяли вокруг себя подпольщиков-диверсантов, прежде работавших в системе Коминтерна и имевших большой опыт в подготовке и проведении диверсий и терактов в 20–30 годы прошлого века. Группа «Освальд» (Osvald-gruppen), получившая название по псевдониму своего лидера матроса Асбьерна Сунде (AsbjørnEdvinSunde) выделялась среди прочих своей смелостью и активностью. С июля 1941 года по 27 ноября 1944 года эта группа провела десятки смелых диверсий: им приписывают взрывы немецких торпедных катеров, полицейских участков, разрушение железнодорожного полотна; многочисленные убийства информаторов гестапо и наиболее ярых сторонников фашистской Германии, а также уничтожение мобилизационных документов.
Осенью 1941 года прокоммунистическое сопротивление зарождается в провинции Финнмарк (Северная Норвегия). Здесь группы партизан общей численностью в 75 человек, совершая многочисленные диверсии, ориентировались на помощь Красной Армии. Одни жители Финнмарка сражались в партизанских отрядах, которые организовывались с помощью советского командования и действовали на норвежской территории под его руководством. Другие оказывали немаловажную помощь Красной Армии в разведывательной работе на суше и на море. Многие сотни жителей Финнмарка в годы оккупации участвовали в организации помощи советским военнопленным. После ряда провалов по распоряжению гестапо были расстреляны 17 руководителей «Коммунистической партии Норвегии».
Движение Сопротивления в Норвегии подавлялось нацистскими властями достаточно жестко. Даже за прослушивание запрещенных радиопередач можно было попасть в гестапо. Пытаясь выявить подпольщиков, гестапо свирепствовало по всей стране, вылавливая и приговаривая к расстрелу всех без разбора по малейшему подозрению в причастности к Сопротивлению.
Не менее жестко пресекались и мирные акции протеста, на которые люди выходили, например, с требованиями экономического характера. Наибольшую известность из таких акций получила «молочная забастовка» (Melkestreiken), состоявшаяся в сентябре 1941 г. В связи с перебоями в поставках молока на вредные производства в ней приняли участие 25 тысяч норвежских рабочих. Забастовка была прекращена силовыми методами: немецкие власти арестовали и приговорили к расстрелу председателя рабочего объединения Рольфа Викстрема (Rolf Wickstrøm) и фактического руководителя объединения профсоюзов Норвегии Вигго Ханстеена (Harald Viggo Hansteen).
Среди прочих забастовок следует отметить забастовку учителей, состоявшуюся в феврале следующего года. 8000 норвежских учителей отказались вступить в «учительскую корпорацию», которую учредило коллаборационистское «Национальное правительство Норвегии» во главе с Видкуном Квислингом. В результате, около 1000 учителей были арестованы и отправлены в концентрационные лагеря.
Счастливым исключением на этом фоне выглядит акция норвежских епископов. В 1942 году они в знак протеста против попыток норвежской нацистской партии «Национальное собрание» (Nasjonal Samling) контролировать деятельность лютеранских священников демонстративно ушли с государственной службы. Епископов поддержало и подавляющее большинство приходских пасторов (90%). В результате все епископы и часть священников Церкви Норвегии были интернированы до конца войны. Но остальные продолжили совершать таинства и церковные обряды, осуществляя свою деятельность исключительно на пожертвования прихожан.
Рост репрессий против мирного населения и участившиеся расстрелы вынудили правительство Норвегии в изгнании осенью 1942 года обратиться к населению своей страны с просьбой не оказывать вооруженного сопротивления фашистским оккупантам из опасений, что к норвежцам могут быть применены карательные меры, аналогичные действиям Германии в Польше, СССР и Югославии.
Замершее на короткое время движение сопротивления снова активизируется с осени 1943 года. 7 сентября 1943 года группа из организации «Милорг» взорвала железнодорожный мост с проходившим по нему составом, который вез снаряжение. Месяц спустя норвежские коммунисты взорвали штаб фашистского гарнизона в городе Тронхейм.
При этом подпольные группы действовали разрозненно, что влияло на их эффективность. Те разногласия, которые царили в довоенном норвежском обществе, сохранились и после захвата страны фашистской Германией. Так, «Коммунистическая партия Норвегии» предпринимала попытки по созданию совместного комитета с организацией «Сиворг» для координации деятельности, но получила отказ.
В мае 1944 года, когда оккупационные власти начали призыв норвежский жителей в войска вермахта, «Сиворг» отреагировал на это распространением листовок, призывавших бойкотировать мобилизацию. В результате вместо планировавшихся 70 тысяч призывников в военкоматы явилось лишь 300 человек.
В этом же году восстанавливается сеть подпольных групп, входивших в разоблаченный еще в первый год оккупации Норвегии «Отряд Осло». Свой второй день рождения «Отряд» отметил смелой диверсией: был сожжен авиационный ангар с находившимися в нем 25 немецкими истребителями Messerschmitt.
В течение марта 1945 года группами подпольщиков железнодорожная линия, которая соединяла север Норвегии с югом и по которой происходила переброска войск Вермахта, была взорвана более чем в 1000 местах, вследствие чего окончательно была выведена из эксплуатации.
7 мая 1945 года отряды «Милорга» выходят из подполья и берут на себя ответственность за охрану порядка в Норвегии. Немецкая армия не оказывает никакого сопротивления, а на следующий день – 8 мая – подписывает акт о капитуляции.
Отметим, что такая активная деятельность движения Сопротивления на территории Норвегии была бы невозможна, если бы она не поддерживалась извне. Британская авиация активно снабжала подпольные группы и организации, лояльные правительству Норвегии в изгнании, вооружением: с января по май 1945 года для поддержки диверсионной войны на территорию Норвегии было сброшено около 10 тысяч контейнеров с оружием и снаряжением, большая часть из которых оказалась в руках подпольных групп.
Андерс Брейвик и современное норвежское общество
Со времен окончания Второй мировой войны Норвегия считалась образцовым государством в вопросах защиты прав человека. Считалось, что где-где, но в просвещенной и терпимой Норвегии националистической угрозы не существует.
Более того, именно Норвегия удивляла весь мир беспрецедентными решениями, направленными на преодоление неравенства в различных сферах жизни общества. Именно в этой стране на государственном уровне рассматривались вопросы, связанные с заработной платой парикмахеров. Дело в том, что норвежские феминистки усмотрели дискриминацию в том, что плата за женскую и мужскую прически в парикмахерских разнятся, поэтому они потребовали, чтобы оплачивалось время, затраченное парикмахерами на работу, а не ее сложность. Именно норвежский гражданин Карстен Нордал заявил, что искренне сожалеет и испытывает чувство вины перед изнасиловавшим его сомалийцем за то, что того приговорили к депортации в Сомали после отбывания тюремного срока.
И подобные истории не единственные прецеденты в жизни норвежского общества, которые нам могут показаться смешными и нелепыми, но при этом однозначно указывающие на тот факт, что Норвегия – страна толерантная и отстаивающая, пусть и своеобразно понимаемые ею, с нашей точки зрения, свободы всех своих граждан.
На этом фоне само появление в стране человека, пропагандирующего ненависть на расовой почве, кажется невероятным.
Но он появился пять лет назад. Им оказался 32-летний Андерс Брейвик, который 22 июля 2011 года совершил два самых крупных теракта за всю историю Норвегии. Сначала он устроил взрыв около здания правительства в Осло, в результате которого погибло 8 человек и 209 получили ранения, а затем открыл беспорядочную стрельбу в молодежном лагере Рабочей партии на острове Утёйя. В результате второго террористического акта погибло 69 человек, а ранения получили 110.
Андерс Брейвик заявил, что считает себя протестантским фундаменталистом, противником мультикультурализма и ярым ненавистником мусульман. Суд приговорил Брейвика к самой высшей мере наказания в Норвегии – 21-летнему тюремному заключению.
Процесс над Брейвиком стал бенефисом террориста, и с тех пор он стал медийной персоной, неизменно привлекающей внимание бесчисленных СМИ всего мира.
Вообще говоря, проблема сосуществования с мигрантами в Норвегии никогда не стояла так остро, как, например, в Великобритании или европейских странах с колониальным прошлым. Норвежское общество было этнически однородным: абсолютное большинство (больше 97%) составляли норвежцы, а меньшинства – шведы и саамы – были исторически близки к норвежцам и весьма малочисленны.
К помощи трудовых мигрантов Норвегия начала прибегать еще полстолетия назад, но никогда понятие «мультикультурализм», которым в ходе судебного заседания так часто оперировал Брейвик, не было провозглашено частью официальной государственной политики в Норвегии.
Сегодня беженцев в Норвегии порядка 3% от общего населения, а число граждан Норвегии, родившихся за пределами страны, в целом составляет 12%, причем каждый третий из иммигрантов – выходец из мусульманских стран.
При этом и власти Норвегии, и СМИ всегда избегали исламофобской риторики. Да, среди молодежи очень популярно такое музыкальное направление, как BlackMetall, поклонники которого зачастую придерживаются правых взглядов, но за все время не было замечено ни единого конфликта между иммигрантами и фанатами этого музыкального направления.
Поэтому теракты, совершенные Брейвиком, стали подлинным испытанием для Норвегии, и не столько в плане морально-психологическим, сколько в политико-идеологическом аспекте.
Антифашизм в современной Норвегии
Норвежскому обществу удалось доказать не только себе, но и всему миру, что ему чужды националистические, очень близкие к нацистским взгляды и что Брейвик не более, чем психопат, исключение из правил.
24 июля 2011 года двести бергенцев пришли на акцию солидарности с семьями пострадавших, организованную активистами из антифашистской организации «SOS Rasisme». На следующий день, 25 июля, на улицы Осло вышло 150 тысяч человек, а в Бергене (по разным подсчетам) 15–30 тысяч человек. На центральной площади прошел митинг, горожане хором пели песню, которая называется «К молодежи». Она написана на стихи Нурдаля Грига, и в ней есть такие строки: «Может быть, вы спросите, испугавшись: Как мне бороться, что есть мое оружие? Вот ваша защита от насилия, ваше оружие – человеческое достоинство и вера в людей».
В те дни в Норвегии была российская актриса Лия Ахеджакова. Она прокомментировала увиденное следующими словами: «Дождь, и люди идут с колясками, со свечками, с цветами и зонтами. Вся площадь и уходящая улица были забиты свечами. Это было шествие по всей Норвегии. Со свечами, цветами и письмами, на которых многие рисовали сердце. Маленькие дети под проливным дождем несли свои розы». Кстати, со свечками шли и мусульманки в хиджабах, хотя это вовсе не мусульманская традиция.
В апреле 2012 года Норвегия резко отреагировала на слова Брейвика о том, что он ненавидит песню «Дети радуги». Люди во главе с одним из авторов песни, композитором Лиллебьерном Нильсеном вышли на улицы, чтобы спеть хором: «Небо, полное звезд, море до горизонта, земля, на которой растут цветы, – чего еще ты можешь желать? Мы будем жить вместе, сестры и братья, маленькие дети радуги на плодородной земле». В Осло хор состоял из 40 тысяч человек, в Бергене их собралось больше тысячи.
Вообще, в Норвегии жива память об ужасах, которые творила фашистская Германия. Так, здесь ежегодно проводятся акции в память о жертвах «Хрустальной ночи». Причем в таких мероприятий принимают участие не только неравнодушные граждане, но и высокопоставленные лица государства.
Ратуша в самом центре столицы Норвегии городе Осло во времена Второй мировой войны была одним из центров встреч подпольщиков. Сегодня ее главный зал украшает фреска Альфа Рольфсена, посвященная периоду оккупации. На фреске изображены партизаны, уходящие в лес, потопленные немецкие корабли, немецкие самолеты, кружащие над городами и уничтожающие исторические памятники, подпольщики, расстрелянные в гестапо и узники концлагерей. Завершается фреска сценами освобождения страны от фашистских захватчиков.
Напоминают о себе и антифашистские организации, членами которых чаще всего являются молодые люди, придерживающиеся леворадикальных взглядов. Они периодически устраивают акции протеста против тех, кто исповедует исламофобские настроения. Эти акции в большинстве случаев выливаются то в драку с полицией, то в нападения и избиения тех немногих норвежцев, которые себя причисляют к неонацистам.
Но на самом деле у радикалов международного антифашистского сообщества (которое, кстати, в России признано экстремистским) в Норвегии практически нет врагов: государство обеспечивает беженцев большими социальными пособиями, все местные жители стараются помочь вновь прибывшим обустроиться на новом месте и освоиться в новой для беженцев культурной среде. Новый приток беженцев, на который многие европейские страны отреагировали закрытием своих границ и отказами в предоставлении убежища, кардинально не изменили настроений в норвежском обществе во многом благодаря умелой пропаганде в СМИ идей терпимости и позиции многих влиятельных общественных деятелей. Например, ректора Университета Осло Гейра Эллингсруда, который недавно на встрече со студентами подчеркивал, как важно помочь беженцам адаптироваться в новых для них условиях.
В заключение отметим, что если рассматривать «антифашизм» как философию, которая учит принимать людей с другим цветом кожи и религией, уважительно относиться ко всем людям без исключения и в случае необходимости бороться с теми, кто пытается навязывать шовинистические взгляды, то с уверенностью можно утверждать, что норвежцы не просто сохранили свои антифашистские традиции, но и сделали их неотъемлемой частью своего мировоззрения.