ЮРИЙ МАТВЕЕВСКИЙ
ПРОФЕССОР МГИМО
Юрий Арефьевич Матвеевский начинал дипломатическую карьеру на Севере Европы – в посольствах СССР в Швеции и Финляндии, работал в Отделе скандинавских стран МИД СССР, позднее принимал участие в установлении официальных отношений СССР и России с Европейскими сообществами / Европейским Союзом, в подготовке договорно-правовых документов с ЕС, в частности Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. С 1996 года – в МГИМО. В 2011 году опубликовал монографию «Европейская интеграция в исторической ретроспективе».
Учитывая трудности подготовки нового базового соглашения ЕС – Россия, какой Вам видится перспектива отношений нашей страны и Евросоюза?
Наши ученые любят предсказывать, рисуют целый набор вариантов будущего развития отношений России с Евросоюзом. Хотел бы обозначить оптимальный, наиболее полезный для обеих сторон формат взаимодействия.
Во второй половине XX века в странах Западной Европы удалось воплотить в жизнь новую модель общественного развития. Она характеризуется либеральной демократией, наличием развитого гражданского общества, защитой прав и свобод человека как основным принципом правового государства, развитой социально ориентированной экономикой. Она обеспечивает наилучшие возможности для раскрытия креативного потенциала общества и соответствует особенностям постиндустриальной эпохи. Через практику согласований и компромиссов, через создаваемые институты и правовые нормы эта модель проникла и в международные дела, воплотившись, в первую очередь, в таких интеграционных объединениях, как Европейские сообщества и, затем, Европейский Союз.
С самого начала интеграция в Европе была неразрывно связана с правом. В процессе углубления интеграции и распространения ее на всё новые сферы общественной жизни в рамках Сообществ сложился собственный, автономный правопорядок (политико-правовое пространство), базирующийся на европейском, «коммунитарном» праве. В свою очередь, европейское право служит инструментом дальнейшего интеграционного строительства, залогом его успехов. Любой интеграционный проект, прежде всего, получает юридическое оформление, а потом реализуется на практике. Не будет преувеличением сказать, что именно в ЕС рождаются передовые идеи и тенденции в праве, идет кристаллизация мировых общедемократических, правовых стандартов.
Россия, после распада СССР, оказалась отброшенной на стадию дикого, «периферийного» капитализма. Несмотря на декларированные в Конституции РФ ценности и цели, пока не удалось создать стабильное, демократическое, правовое государство. Но при всей своей «особости», специфичности мы – европейская страна, неотъемлемая часть европейской цивилизации. В своем цивилизационном развитии Россия отстала, правда, от многих европейских государств. Сказался не только исторический эксперимент с «построением коммунизма», но и блуждания постсоветского периода. Перед нами во весь рост стоят задачи, которые большинство европейских стран в той или иной степени уже решило. И, пожалуй, самая главная из них – создание достойных современного человека условий жизни.
Проблемы внутреннего развития Россия должна решать, прежде всего, сама, своими силами. Убежден, что это возможно лишь в движении к той модели, которая была охарактеризована выше. Именно она фактически закреплена и в Конституции РФ. Потому жизненно важное значение имеет результативное взаимодействие на Европейском континенте, с народами которого нас связывают общие исторические, духовные, культурные корни, не говоря уже о политических и торгово-экономических интересах.
Постиндустриальный мир будет полицентричен – усилится Китай, несколько ослабнет влияние США. Пришло время размышлять о дальнейших путях консолидации Европы, о создании Большой Европы, включающей и государства ЕС, и Россию. Речь идет о возрождении старого проекта в существенно иных исторических условиях, когда Большая Европа могла бы «опереться» на два «столпа» – Евросоюз и Россию. Убежден, что для всех нас, европейцев, преодоление угрозы нового раскола Европы – единственный вариант достойного будущего. Постановка столь амбициозной задачи позволит обеим сторонам эффективно сотрудничать во всех возможных сферах – в экономике, мировой политике, в обороне. Основным содержанием этого проекта может стать, прежде всего, практическое наполнение четырех общих пространств между Россией и ЕС – экономического; свободы, безопасности, правосудия; внешней безопасности; научных исследований и образования, включая культурные аспекты.
Через всё более тесные отношения с ЕС Россия не только сможет подключиться к европейским интеграционным процессам и усилить позиции в мировой экономике и политике. Она получит возможность более полно воспринять европейскую модель общественного развития, что будет способствовать постепенному оздоровлению и нормализации жизни в стране, поможет, наконец, преодолеть цивилизационное отставание. Через эффективное сотрудничество и партнерство с Евросоюзом и при его содействии у России есть реальный шанс встать на путь нормального демократического развития.
Нынешние отношения России с ЕС оставляют желать лучшего. Да и сам Евросоюз вступает в болезненный период оптимизации. И, тем не менее, Вы ставите вопрос о Большой Европе?
В настоящее время, когда значительно расширившийся Евросоюз испытывает серьезнейшие трудности с дальнейшим интеграционным строительством, продвигаясь по пути «жесткой интеграции», а в России наметились сложности в движении по демократическому пути, – такой проект может показаться утопическим. Но если мыслить стратегически, выдвижение задачи созидания Большой Европы – через формирование общего политико-правового пространства и на основе тесного взаимодействия двух ведущих сил, Евросоюза и России, – может оказаться действенным импульсом к объединению народов Европы для решения ключевых проблем современности.
Реализацию этого стратегического проекта «мягкой» интеграции следует осуществлять постепенно, поэтапно, начав с формирования общего политико-правого пространства Большой Европы, которое включает в себя общие цели, общие совместные средства и усилия для их достижения, совместные органы (институты) и общие правовые нормы, вырабатываемые, как правило, совместно.
Подключение России к европейскому политико-правовому пространству позволит ей полноправно участвовать в интеграционном строительстве, в частности по ряду направлений политики ЕС, без формального вступления в Евросоюз, которое вряд ли возможно, да по большому счету и не нужно России, поскольку существенно сократит свободу ее действий на международной арене.
Формально мы вступили на путь «мягкого» интегрирования с Евросоюзом после подписания Соглашения о партнерстве и сотрудничестве и договоренности о создании четырех общих пространств Россия – ЕС, которые должны составить материальную основу подобного интегрирования. Полезно напомнить некоторые тезисы из совместного заявления саммита Россия – Евросоюз 6 ноября 2003 года в Риме:
1. Мы, руководители Российской Федерации и Европейского Союза… согласились укреплять стратегическое партнерство между Россией и ЕС на основе общих ценностей с целью упрочения стабильности, безопасности и процветания на Европейском континенте. Мы вновь подтвердили наше общее видение единого Европейского континента… (К сожалению, это «общее видение» не было конкретизировано. – Ю.М.)
2. Мы вновь подтвердили наше обязательство способствовать дальнейшему сближению и постепенной интеграции социальных и экономических структур России и расширяющегося Европейского Союза. В связи с этим мы согласились активизировать и сконцентрировать наши усилия на выполнении решения о создании общих пространств между Россией и ЕС, основываясь на СПС и совместном заявлении Санкт-Петербургского саммита. Мы выразили твердое намерение добиваться при этом конкретных результатов.
Возможно, вопрос о формировании европейского политико-правового пространства в той или иной степени будет отражен в готовящемся Соглашении о стратегическом партнерстве (ССП), предлагаемом взамен существующего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве.
Соглашение, таким образом, способствовало бы формированию определенного, четкого правопорядка для взаимодействия России с Евросоюзом и для всего создаваемого пространства. Особое место в нем должно занять обязательство осуществлять постепенное сближение российского национального права и правоприменительной практики с правом Евросоюза и его правоприменительной практикой.
В конечном счете, базовое Соглашение могло бы способствовать постепенному восприятию Россией европейской модели регулирования общественных отношений. Однако этот процесс, длительный по времени, следует вести с учетом российских реалий, а также явной необходимости коррекции самой европейской модели.
Каково место стран Северной Европы в этой перспективе?
В развитии будущих взаимоотношений России и Евросоюза, направленных на создание Большой Европы, Северные страны могли бы сыграть весьма существенную роль. Речь идет не только о географической близости и даже непосредственном соседстве с Россией. В своем большинстве эти страны находятся среди наиболее развитых и продвинутых в экономическом и социальном плане государств Европы. Соответственно, их пример, их опыт, особенно в области права, просто неоценим для подключающейся к европейской интеграции России.
Долговой кризис, в который погрузились некоторые государства ЕС, заставляет с тревогой размышлять о его будущем. Комментаторы не часто обращаются к осмыслению базовых конструкций, на которых стоит Евросоюз. Одна из них — множественность бюджетных систем при единой валюте. Что сегодня делается для хотя бы частичного нивелирования негативных следствий столь фундаментального противоречия?
Основой ЕС является созданный в его рамках экономический и валютный союз (ЭВС), который подразумевает скоординированную экономическую политику всех членов Союза и введение (пока только для 17 государств) единой денежной единицы – евро. Данная валютная система способствовала тому, что странам Евросоюза удалось преодолеть финансовый кризис 2008 года. Однако, как пишут журналисты, во время финансовых потрясений 2011 года большой и, как казалось, устойчивый корабль, именуемый Еврозона, получил серьезную пробоину. Мне представляется, что здесь проявился существенный изъян, который содержался уже в Маастрихтском договоре, заложившем основы ЭВС, и который не был исправлен в последнем, Лиссабонском, договоре, – отсутствие в ЭВС жесткого санкционного контроля. В результате к концу 2010 года только две (!) – Люксембург и Финляндия – из тогдашних шестнадцати стран еврозоны соответствовали критериям конвергенции (условиям участия в еврозоне).
Учредительные договоры ЕС относят к числу исключительных полномочий Евросоюза валютную политику государств-членов, денежной единицей которых является евро. Вместе с тем, проведение национальной бюджетной политики остается в руках отдельных государств. В этой связи в Евросоюзе наряду с созданием Европейского фонда финансовой стабильности для оказания помощи странам, охваченным долговым кризисом, предусматриваются срочные меры по ужесточению контроля за бюджетом государств-членов. На внеочередном саммите ЕС 8-9 декабря 2011 года было принято решение о разработке плана «бюджетной стабильности». Целью такого плана является создание нового бюджетно-налогового союза для стран еврозоны и шести государств, подтвердивших свое намерение вступить в нее. В плане предусмотрено введение жестких норм бюджетной дисциплины и санкций за их неисполнение, а также наднационального надзора над бюджетами стран. Причем в рамках нового договора санкции будут применяться автоматически.
Будущее покажет – насколько эффективными и успешными окажутся меры по спасению еврозоны, да и всего Евросоюза в целом. Мы все заинтересованы в их удачном исходе. Хотя бы потому, что в настоящее время почти одна треть сделок в мировой торговле совершается в евро, а российские валютные резервы более чем на 40% состоят из европейской единой валюты.
Некоторые страны ЕС, в том числе на Севере Европы, в последние годы пытаются препятствовать притоку иммигрантов из мусульманских стран Африки и Азии. В этом контексте уместна обширная цитата из давней полемической статьи Вашего коллеги по МГИМО Алексея Богатурова. Он констатировал такую закономерность, рассматривая её и как историческое воздаяние, и как культурный парадокс: «ЕС, в который хотели попасть российские граждане в начале 1990-х годов, современный Евросоюз и тот, каким он будет через 10–15 лет, — это три разных Евросоюза. Неодинаковых по культуре, образу жизни и политике. Как долго Париж, Берлин и Лондон будут по инерции вызывать у россиян жажду приобщиться к европейским ценностям и как скоро россиян станет пробирать дрожь от соприкосновения в странах ЕС с“Азией в европейском обличье”? И уж совсем любопытно — родcтвеннее или отчужденнее станут отношения России с ЕС, когда его генокод совсем “обысламится”»?
Действительно ли необратим процесс исламизации «старой Европы»? Какой Вам видится перспектива?
Профессор Богатуров, к которому я отношусь с глубоким уважением, затронул – пусть в несколько гротескной манере – исключительно важную для стран Евросоюза проблему – постепенного изменения этнического и конфессионального состава населения из-за активного притока легальных и нелегальных иммигрантов из мусульманских стран. В какой-то мере эта проблема создавалась (или усугублялась) весьма либеральной (можно даже сказать легкомысленной) миграционной политикой самих стран ЕС, их недостаточным вниманием к проблеме реального включения (интеграции) иммигрантов в европейские социумы. Чтобы не допустить необратимой «исламизации старой Европы», необходима более жесткая и четкая миграционная политика в рамках всего Евросоюза и, соответственно, в каждом государстве ЕС.
Что же касается отношений России с «обысламившейся Европой», или с «Азией в европейском обличье», то едва ли есть основания всерьез опасаться этого. Не стоит также забывать, что и сама Россия географически является евроазиатской страной, к тому же отягощенной значительным грузом «азиатчины». Сейчас, когда идут мучительные переговоры России и Евросоюза о безвизовом режиме и когда наши руководители заявляют, что Россия готова «хоть завтра» такой режим ввести (это вызывает большие сомнения у многих), для нас гораздо более актуальна выработка и последовательная реализация осмысленной миграционной политики, с которой должна быть скоординирована наша визовая политика в отношении ЕС.
Когда Альфред Нобель обсуждал с ближайшими сотрудниками свои планы по поводу завещания, они удивлялись: зачем размещать систему присуждения премий в периферийных и довольно бедных тогда странах, в Швеции и Норвегии? Его ответ был таков: там, на Севере, люди наименее коррумпированы. Конечно, и там люди подвержены коррупции – но в наименьшей степени.
Вы много лет провели на дипломатической работе в Швеции, в Финляндии, в других странах Евросоюза. Существует ли «северная идентичность»? В чем, на Ваш взгляд, заключается специфика «людей Севера»?
Американский философ и поэт позапрошлого века Ральф Уолдо Эмерсон полагал, что «истинный показатель цивилизации – не уровень богатства, не величина городов, не обилие урожая, а облик человека, воспитываемого страной».
Несомненно, на протяжении многовекового развития на Севере Европы сложилась своя северная, «скандинавская» идентичность (социо-культурная общность), для которой в настоящее время характерны достаточно высокие моральные устои и нормы поведения. Мне же представляется, что многое в формировании современного европейского северянина зависит от воспитания и образования в семье, школе, от нахождения в условиях либеральной демократии. Свою роль сыграла здесь, возможно, и протестантская религия.
На Севере существует разветвленная сеть международных организаций. 2012-й—юбилейный год Совета государств Балтийского моря. В июле придет очередь России председательствовать в СГБМ.
Сегодня, когда в фокусе внимания острейшие проблемы функционирования Евросоюза, когда существуют препятствия и недопонимание в отношениях НАТО и России, ЕС и России, — не потеряются ли за всем этим региональные проблемы? Что нужно делать, чтобы этого не произошло? Что может сделать Россия?
Созданный в 1992 году Совет государств Балтийского моря был призван способствовать развитию всестороннего сотрудничества государств-членов в различных областях, за исключением сферы безопасности, и укреплению стабильности региона и Европы в целом в качестве составной части процесса европейской интеграции. (Последнее я хотел бы особо подчеркнуть.) Важнейшей задачей СГБМ является координация работы действующих на постоянной основе нескольких десятков форумов и организаций, ориентированных на сотрудничество в отдельных областях.
Процессам интеграции в Европе, в ее северном регионе, в немалой степени способствует и такая весьма прочная структура, как созданный еще в 1952 году Северный совет, который является прежде всего органом межпарламентского сотрудничества скандинавских стран и Финляндии.
В январе 1993 года был учрежден такой интересный форум, как Совет Баренцева/Евроарктического региона, в который вошли Россия, скандинавские страны и Финляндия, а также Комиссия ЕС. Целью данного Совета является содействие устойчивому развитию приграничных областей региона, двустороннему и многостороннему сотрудничеству стран-членов в самых различных областях.
Своеобразным форматом сотрудничества стало так называемое Северное измерение, возникшее в 1997 году в качестве направления политики Еврокомиссии, а затем, после встречи на высшем уровне в Хельсинки 24 ноября 2006 года, трансформировавшееся в совместный проект России, ЕС, Норвегии и Исландии. В своем новом формате Северное измерение стало региональным воплощением четырех общих пространств Россия – ЕС и полностью вписывается в их отношения, при полноценном участии Норвегии и Исландии.
Эти и другие организации, часть из которых находится еще в стадии институционального становления, на своем локальном уровне способствуют процессу единения Европы.
Кризисное состояние в Евросоюзе, сложности в отношениях России с ЕС и НАТО могут ослабить внимание к проблемам Севера Европы. Для того чтобы этого не произошло, было бы полезно активизировать российскую политику на Северном направлении, сделав ее более последовательной и прагматичной, соизмеряя ее с политикой в отношении Евросоюза в целом.
Беседу вел
Григорий ПОТАПОВ
ЯНТАРНЫЙ МОСТ. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ. 2012. № 1 (5)