Особенности введения евро в странах Балтии.

В.А. Оленченко
Центра европейских исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН, г. Москва

В настоящее время тема евро бесспорно относится к самым актуальным в Европе и в глобальном масштабе. Она представляет интерес для политиков и предпринимателей, экономистов и обывателей. Статья нацелена на изучение причин и мотивов стремления в прибалтийских республиках к замене национальной валюты на евро. Такое исследование может помочь пониманию того, почему именно малые страны Европы стремятся больше других к введению у себя евро. В качестве основного инструмента исследования применен метод сравнения между собой факторов, влияющих на состояние прибалтийских экономик, с расчетом выделить те, которые имеют ключевое значение. Исследованы обстоятельства и механизм присоединения прибалтийских республик к зоне евро. Проведенное исследование показало, что стремление стран Балтии к присоединению к зоне евро диктуется обстоятельствами внутриполитического и внешнеэкономического свойства. Прибалтийское руководство хотело бы укрепить свой авторитет перед местным населением и одновременно содействовать максимальной интеграции стран Балтии в ЕС. Параллельно иностранный капитал, функционирующий в Прибалтике и преследующий свои цели, диктует, когда и в какой последовательность вводить евро в странах Балтии. В целом очевидно, что североевропейский капитал выступает основным рычагом развития прибалтийских экономик и его интересам, в частности, отвечает введение евро в странах Балтии.

Ключевые слова: евро, страны Балтии, членство в Евросоюзе, глобальный кризис 2007-2009 г., кризис в зоне евро, страны Восточной Европы, североевропейский капитал, заем США, политический фактор, Европейская комиссия, перспективы евро.

В 2014 г. исполнилось 10 лет с момента вступления стран Балтии в Европейский Союз. Дата широко не отмечалась ни в рамках ЕС, ни на национальном уровне, так как итоги десятилетия нельзя назвать успешными. Деиндустриализация, массовая трудовая эмиграция, высокая безработица, слабая инвестиционная привлекательность, неясные экономические перспективы – вот показатели прибалтийских экономик сегодняшнего дня в сравнении со стартовыми условиями вступления в ЕС. Тем не менее, прибалтийское руководство продолжает линию на углубление интеграции. В частности, согласно принятому Евросоюзом решению, в Литве с 01.01.2015 г. вводится евро, и таким образом, все три прибалтийские республики будут находиться в зоне евро (Эстония – с 01.01.2011г., Латвия — с 01.01.2014 г.).

Исторические предпосылки
В 90-х годах ХХ столетия государства, образовывавшие СССР или входившие в состав социалистического содружества, оказались перед выбором нового пути своего развития в связи с кардинальным изменением миропорядка.
Интересный феномен можно наблюдать при рассмотрении стран Балтии – Латвии, Литвы. Эстонии. Традиционно эти страны позиционировались американскими и европейскими политиками и экспертами как инородный элемент советской системы, в частности, выдвигался тезис об их, якобы органической, связи с Западной Европой и в целом с западным миром. Предполагалось, что их выход из советской системы будет подобен падению перезревшего плода – стоит до него дотронуться, и он сам отделится от ветки.
Однако, несмотря на то, что в начале 90-х годов ХХ столетия ряд ключевых постов в новом политическом руководстве прибалтийских республик захватили откровенные русофобы, общий настрой населения был весьма далек от того, чтобы считать его антироссийским. Более того, по мере того, как в Латвии, Литве, Эстонии спадала «революционная» эйфория 90-х годов ХХ столетия, на первый план выдвигались вопросы обеспечения населения работой, предметами первой необходимости, поддержания условий нормальной жизнедеятельности государства.
Иными словами, Латвия, Литва, Эстония в экономическом плане продолжали оставаться глубоко интегрированными в систему народнохозяйственных связей бывших советских республик, соответственно, серьезный вес в их общественно-политической жизни сохраняли лица, вовлеченные в эти связи. В целом в Прибалтике накануне 2000-х стал наблюдаться дрейф в сторону преобладания настроений в пользу предпочтительного развития республик в рамках сложившихся историко-географических связей, главными из которых выступали Россия и Белоруссия.
Косвенным подтверждением этого утверждения может служить тот факт, что иностранный капитал, прежде всего, североевропейский, хотя и устремился в Прибалтику, но около 10 лет занимал выжидательную политику, не исключая реверсивного движения стран Балтии к России. Так пример, североевропейские банки, хотя и обладали и необходимым ресурсом и опытом, избегали открывать бизнес от своего имени, предпочитая приобретать небольшие доли у местного капитала, входя в его структуры, сохраняя его имя и действуя от его лица.
На этом фоне началась реализация стратегии удержания Латвии, Литвы и Эстонии в зоне влияния Запада: например, для управления странами Балтии были приглашены управляющие из США и Канады, которые заняли посты президентов прибалтийских стран (Латвия – Вайра Вике Фрейберга, Литва — Валдас Адамкус, Эстония – Тоомас Хендрик Ильвес). При их участии Латвия, Литва, Эстония подали заявки с просьбой присоединения прибалтийских стран к Евросоюзу. Заявки стали также косвенным признанием того, что прибалтийские экономики не располагают потенциалом бездотационного, то есть самостоятельного и автономного развития. Что касается финансирования прибалтийского бизнеса и населения, то упор был сделан на заемные средства иностранного происхождения, главным источником которых был выбран североевропейский финансовый капитал. В широком смысле членство в ЕС прибалтийских республик рассматривалось как эффективное препятствие их возможному развороту в сторону Содружества Независимых Государств (СНГ).

Заявки на членство в Евросоюзе
Заявки прибалтийских государств на членство в Евросоюзе по времени относятся к середине 90-х годов ХХ столетия, однако, удовлетворены они были только в начале 2000-х. Резонно исследовать, почему на рассмотрение этих заявок ушло более 10 лет. В качестве главной причины, препятствующей скорому решению вопроса, можно выделить отсутствие в концепции деятельности Евросоюза намерений, связанных с развитием в восточном направлении. Лишь в 2000-м году на саммите Евросоюза в Ницце (Италия) было принято принципиальное решение о том, что его расширение возможно за счет стран Восточной Европы и Прибалтики. Другим сдерживающим обстоятельством стали сомнения Еврокомиссии имевшие чисто прикладной характер: когда и в какой форме (принятие по группам или индивидуально) можно было бы удовлетворить заявки так, чтобы новые члены не стали серьезным обременением для экономики Европейского Союза. В результате, вопрос присоединения прибалтийских республик к Евросоюзу перешел в практическую плоскость только с приходом в руководство Еврокомиссии команды Ж.Баррозу. Как известно, его деятельность на посту председателя Еврокомиссии олицетворяла последовательное и настойчивое проведение евроатлантической линии в деятельности Евросоюза.
Становится очевидным, что вопрос присоединения прибалтийских республик к Евросоюзу не являлся результатом естественного стремлений коренной прибалтийской элиты, а был привнесен извне. Очевидно и то, что эта идея не исходила из Евросоюза, который и концептуально и организационно не предполагал деятельности на восточном направлении. Практически же идея была реализована только тогда, когда ею занялась евроатлантическая команда Ж.Баррозу. Другими словами, приведенные факты дают веские основания утверждать, что идея присоединения стран Балтии к Евросоюзу и ее практическое воплощение имеют заокеанское происхождение. Официально Латвия, Литва, Эстония были объявлены членами Евросоюза 01.05.2004 г.

Роль североевропейского финансового капитала
Первые несколько лет членства прибалтийских республик в Евросоюзе характеризовались небывалым всплеском роста их национального ВВП, который достигал 7 — 10% годового прироста [1(1)]. Сторонние наблюдатели были склоны относить это на счет потенциала ЕС и всячески развивали идею о том, что развитие стран Балтии искусственно сдерживалось в Советском Союзе, а следовательно, и другим бывшим советским республикам следует ориентироваться не на Содружество независимых государств (СНГ), а на Евросоюз.
Вместе с тем, анализ структуры формирования ВВП в прибалтийских странах в тот период свидетельствует, что его главную часть составляли финансовые операции североевропейских банков, в основном шведских (SEB, Swedbank). Североевропейцы агрессивно и масштабно кредитовали население и местный бизнес под невысокий процент (иногда менее 2%) и на длительный срок (до 40 лет). Банки Северной Европы таким образом реализовывали созданные ими в 90-х годах ХХ столетия конкурентные преимущества в виде долевого участия в местных кредитных организациях и обеспечения себе правовых льгот.
Как отмечалось выше, североевропейский капитал по своей природе весьма осторожен, и до вступления стран Балтии в Европейский Союз вел себя весьма сдержано. Новый статус прибалтийских стран был воспринят североевропейским капиталом как политическая и экономическая гарантия безопасности инвестиций в Прибалтике.
В то время высокие показатели роста ВВП воспринимались прибалтийским населением и частью прибалтийского руководства как действительный национальный экономический подъем. Страны Балтии стали выступать с инициативами для всего Евросоюза и чуть ли не считать себя равными странам-учредителям организации, хотя ни по численности населения – 1.3% от общей численности населения ЕС [2(1)], ни по вкладу в ВВП – 0.56% от общего объема ВВП Евросоюза [3(1)], оснований для таких амбиций не просматривается.

Ориентир на ускоренное введение евро
Характерно, что почти сразу после обретения членства в ЕС Латвия (национальная валюта – лат) и Литва (лит) обратились к Механизму обменного курса-II (МОК-II, Exchange rate mechanism (EKR)-II), который представляет собой интегральную часть Экономического и валютного союза (ЭВС), известного в обыденном использовании как зона евро. Механизм предусматривает установление фиксированного курса национальной валюты к евро, при понимании, что её рыночный курс может колебаться лишь в пределах ± 15 %. Присоединение к механизму происходит на основе соглашения между национальным центральным банком (ЦБ) и Европейским центральным банком (ЕЦБ). Двухлетнее участие в механизме без пересмотра курсового соотношения (то есть без девальваций и ревальваций) служит одним из оснований для подачи заявки на присоединение к зоне евро [4(1)]. Что касается Эстонии, то ее валюта (крона) изначально была привязана к германской марке, и после введения евро в ЕС фиксированный курс кроны был соответствующе преобразован в фиксированный курс к евро и действовал аналогичным образом.
Безусловно евро, которое стало реальностью в Евросоюзе с 01.01.2002 г., предоставляет странам, входящим в зону евро, ряд неоспоримых преимуществ. Первое и главное состоит в том, что при использовании евро во взаимных расчетах минимизируются риски потерь, обычно ожидаемых при переводе денег из одной валюты в другую. Учитывая, что большая часть торгово-финансовых операций в Евросоюзе приходится на внутренний рынок, страна-участница получает определенную гарантию от таких рисков. Происходит относительное выравнивание цен, что сужает возможности спекулятивных сделок, связанных с курсовой разницей – такой вид деятельности именуется валютным арбитражем. Открывается также возможность рефинансирования в национальных масштабах и на корпоративном уровне за счет выпуска облигаций, номинированных в евро [5(1)].
В то же время, следует подчеркнуть, что очерченные преимущества возникают при соблюдении ряда условий. Отправным их них выступает то, что преимущества становятся реальностью в том случае, если страны имеют статус членов зоны евро. В настоящее время таких государств насчитывается 18. С 01.01.2015 г. к ним присоединится Литва, и тогда их число достигнет 19. Для сравнения следует отметить, что общее число стран, входящих в Евросоюз, составляет 28. Необходимо учитывать и то, что ряд стран ввели использование евро в качестве национальной валюты помимо членства в зоне евро. Эти страны распадаются на несколько групп. Так, к числу стран, по собственному усмотрению считающих евро своей национальной валютой, относятся Черногория и Косово. Ватикан, а также ряд других государств не являясь членами ЕС, но по согласованию с ЕЦБ получили право пользоваться евро. Ни та, ни другая группа стран не относятся к еврозоне и, соответственно, не могут пользоваться в полном объеме ее преимуществами.
Из приведённых примеров следует, что перед прибалтийскими странами теоретически имелось несколько вариантов поведения по отношению к евро. Два приведены выше, еще один заключался в том, чтобы максимально интегрироваться в структуры Евросоюза, и лишь затем ставить вопрос о вхождении в зону евро. Все три страны выбрали вариант ускоренного присоединения к зоне евро.

Фиаско литовской заявки на евро
В начале 90-х годов ХХ столетия на волне господствовавших тогда антисоветских настроений Литва взяла на себя роль лидера среди прибалтийских республик. Она выдвигала идеи, которые требовали, по ее мнению, совместной реализации, зачастую говорила от имени прибалтийских республик. Отчасти это мотивировалось тем, что Литва была самой крупной по населению и территории прибалтийской республикой, а ее тогдашние лидеры проявляли большую активность и, можно сказать, большую задиристость, чем их прибалтийские соседи. В частности, по литовской инициативе сотрудничество прибалтийских стран в политической области было институализировано путем создания межпарламентского органа, который получил название Балтийская Ассамблея.
Однако, придать этой инициативе еще и экономический характер было весьма затруднительно. Прибалтийские экономики являются однотипными, базирующимися на предоставлении услуг в области транзита и производстве сельскохозяйственных и рыболовецких товаров. В силу данного обстоятельства они более склоны к конкуренции, чем к кооперации. К примеру, в бытность нахождения в составе Советского Союза на их взаимную торговлю приходилось около 5-7% от национальной торговли с другими советскими республиками [6(1)]. Фактически, Советский Союз нивелировал конкуренцию между ними и обеспечивал прибалтийским республикам такое разделение труда среди советских республик, которое позволяло им экономически благоденствовать, не препятствуя друг другу.
Тем не менее, Литва продолжала инициативно взятую на себя миссию объединителя прибалтийских республик и пыталась подтолкнуть Латвию и Эстонию к совместным действиям в экономической области. В основном она опиралась на то обстоятельство, что на литовской территории располагалась атомная электростанции в Игналине, построенная как региональная еще во времена Советского Союза, и добросовестно продолжавшая играть свою роль, определяя, до известной степени, зависимость от нее прибалтийских экономик. Литва также инициировала различного рода совместные мероприятия по подготовке прибалтийских республик к вступлению в Евросоюз.
После вступления стран Балтии в Евросоюз Литва еще некоторое время продолжала себя позиционировать лидером прибалтийских республик и, в частности, настойчиво декларировала лозунг совместного присоединения к зоне евро. Вместе с тем, как бы подтверждая свои лидерские амбиции, Литва отдельно и усиленно готовилась к подаче заявки на введение евро.
Процедура подачи и рассмотрения заявки обычно охватывает двухлетний период, который складывается следующим образом. Заявка подается в начале календарного года – примерно в феврале — и опирается на экономическую статистику предыдущего года. Ключевыми считаются пять показателей, которые называются Маастрихтскими, и которые отражают уровень инфляции (стабильность цен), дефицит национального бюджета, размер госдолга, средний размер долгосрочной процентной ставки, валютный курс (МОК-II) [5(2)]. Вначале заявка рассматривается на традиционной весенней встрече министров финансов ЕС и если они ее поддерживают, то она направляется на одобрение Еврокомиссии и утверждается на летнем саммите Евросоюза. Само присоединение страны к зоне евро происходит только в январе следующего года. Для обоснования готовности страны к вступлению важны экономические показатели развития года предшествующего заявке. Эти показатели формируются в результате сопоставления с показателями предыдущего года.
В связи с этим, страна, которая намеревается подать заявку на присоединение к зоне евро, должна задумываться о благополучных экономических показателях и принимать меры по их обеспечению, как минимум, за два года до планируемого введения евро. Кроме того, должен быть соблюден двухлетний режим пребывания страны-претендента в описанном выше обменном механизме-2.
Латвия и Литва, вступившие в Евросоюз 01.05.2004 г., взяли на себя обязательства по механизму обменного курса-II (МОК-II) летом того же года. Эстония, как известно, «привязала» себя еще ранее к германской марке, обязательства по которой затем перешли на евро. Таким образом, летом 2006 г. прибалтийские страны могли считать себя выполнившими обязательства по обменному механизму-2 и претендовать на присоединение к зоне евро. Однако, поскольку страны Балтии вступили в Евросоюз почти в середине года, то этот год не мог рассматриваться как полноценный экономический год в составе Евросоюза. Этот год не мог также быть годом сопоставления. Другими словами, поскольку только экономические показатели 2005 г. могли быть основанием сопоставления с показателями 2006 г., то наиболее ранним сроком подачи заявки мог стать только 2007 г.
Литва не преминула воспользоваться обозначенной возможностью и в начале 2007 г. подала заявку на присоединение к зоне евро, другие прибалтийские республики воздержались. Литовская заявка не нашла должного понимания в Евросоюзе, где преобладали сомнения в том, что все представленные Литвой экономические показатели достаточно выверены и полностью соответствуют маастрихтским требованиям. Уже на первом этапе рассмотрения – на заседании министров финансов – заявка была отклонена в мягкой форме с предложением вернуться к вопросу позже. Тем не менее, литовское руководство настояло на том, чтобы заявка была рассмотрена на Еврокомиссии и чтобы был дан официальный ответ. Он носил отрицательный характер по формальную признаку: показатели Литвы по средней норме инфляции на несколько десятых превышали установленные нормы.
Для Литвы такое решение носило драматический характер. Литовские эксперты в тот период признавали, что в случае отказа Литва повторно сможет обратиться с заявкой только через 8-10 лет. Ее хозяйственный потенциал, созданный во время пребывания в составе Советского Союза, подвергался масштабному изменению под структуру разделения труда в Евросоюзе, где не было нужды, как оказалось, в литовских промышленных активах. Кроме того, процесс литовской деиндустриализации происходил на фоне нарастающих кризисных явлений, приведших к глобальному финансово-экономическому кризису 2007-2009 гг.
Действительной причиной сдержанности Еврокомиссии в предоставлении Литве членства в зоне евро было то, что североевропейский капитал противился этой идее. Переход Литвы на евро мог бы затормозить и сузить процесс кредитования североевропейскими банками прибалтийского населения и бизнеса. Кредиты предоставлялись в национальной валюте – литовском лите. Замена его на евро привела бы к скачку цен – обычно введение евро сопровождается ростом цен на 20-25%, что ослабило бы платежеспособность населения и его интерес к кредитованию. В более широком смысле это послужило бы «дурным» примером для Латвии и Эстонии, где также бурно шел процесс кредитования.

Глобальный кризис 2007-2009 гг.
В настоящее время в международных оценках и исследованиях сложилась практика определять сроки глобального кризиса именно этими годами и именовать его финансово-экономическим, потому что именно в указанный период он прошел в США и так его классифицировали американские должностные лица ФРС. Видимо, это естественно, и служит косвенным признанием того, что очагом кризиса стали США. С другой стороны, таким образом констатируется, что США пока остаются крупнейшей экономикой в части влияния на экономические процессы в мире и в отдельных странах.
В текущий период многие эксперты, прибегая к ретроспективному анализу событий, предшествовавших глобальному финансово-экономическому кризису, делятся уверенными констатациями условий нарастания кризиса. В то же время, если обратиться к исследованиям предкризисного периода, то в них, особенно в Прибалтике, преобладали сомнения в наступлении кризиса. Сомнения изложены таким образом, что и у домохозяйств, и у бизнеса сохранялось ощущение целесообразности наращивать расширение производства, то есть продолжать прибегать к заемным средствам и строить инвестиционные планы в прежних масштабах. Резонно задаться вопросом: чем руководствовались прибалтийские эксперты в то время?
Анализ их статуса показывает, что они, так или иначе, были связаны с североевропейским капиталом, влияние которого в виду этого обстоятельства они не могли не испытывать. Наиболее авторитетные прибалтийские эксперты одновременно являются штатными или привлекаемыми аналитиками шведских банков. Трибуну этим экспертам предоставляют прибалтийские СМИ экономической и финансовой направленности, которые, в свою очередь, находятся под контролем североевропейских медиагрупп. Надо учитывать и тот факт, что при всем уважении к прибалтийским экспертам, их имена и их мнения не звучат в ряду мировых и даже региональных, то есть их нельзя причислить к самобытным, так как эксперты в своих рассуждениях большей частью опираются на мнения американских и шведских экспертов, а ссылки на их цитаты используют как основу для своих выводов.
Следует принимать во внимание и то, что в экономических процессах в прибалтийских странах традиционно отмечается определенная инерция: они происходят с некоторым запозданием. В частности, в первый год кризиса (2007) под воздействием поощрительных оценок, генерируемых североевропейским капиталом, местный бизнес и домохозяйства продолжали насыщаться заемными средствами. Соответственно, операции по ним повышали национальные ВВП в то время, когда в ведущих странах мира уже признавалось наступление кризиса. Отсюда можно заключить, что прибалтийские экономические процессы не находятся в центре мировых, но копируют «мировые образцы», хотя и с некоторым запозданием.
Если измерять ВВП в странах Балтии в количественном выражении, то кризис пришелся на 2008 – 2010 гг. [1(2)]. Это своего рода показатель того, на сколько и в каких масштабах прибалтийские экономики запаздывают или, можно сказать, в какой степени находятся под влиянием североевропейского капитала.

Введение евро в Эстонии
Разразившийся глобальный финансово-экономический кризис 2007-2009 гг. позволил сделать несколько выводов. Первый – Евросоюз, казавшийся его членам и сторонним наблюдателям незыблемым колоссом, оказался легко уязвимым для кризиса. Второй – Евросоюз как объединение большинства европейских стран оказался не готовым к кризису: отсутствовали антикризисные стратегии, не были созданы механизмы координации действий стран-членов в ходе кризиса. Третий – страны-члены и на уровне национальных экономик не предпринимали заблаговременных мер по сглаживанию кризисных явлений и не предлагали вариантов выхода из кризиса. И в том, и в другом случае реагирование происходило в авральном режиме.
Вместе с тем, ряд стран, в частности – страны Северной Европы, в качестве средства огораживания от кризиса повели линию на региональное обособление. Кроме того, североевропейский бизнес предпринял ряд мероприятий, которые можно назвать профилактическими, на случай ухудшения обстановки в странах инвестирования. Речь идет о Прибалтике. Например, был изменен статус североевропейских банков — их преобразовали в филиалы. Тонкость состоит в том, что филиалам, в отличие от полноценных банков, не обязательно иметь залоговый капитал в ЦБ. Кроме того, были созданы новые частные компании, которым были проданы здания банков, и у которых затем банки-филиалы потом взяли их в аренду. Такая мера эффективна в случае социально-экономического обострения в стране: национализировать из всего банковского имущества можно будет только канцелярские принадлежности. Следует особо отметить, что все североевропейские банки в странах Балтии замыкаются на свои материнские структуры или для них головными являются банки в Таллинне (Эстония).
Все вышеперечисленное показывает, что североевропейский бизнес реально оценивал ситуацию в прибалтийских странах, допуская возможность широких социально-политических протестных действий, вызванных кризисом.
Вероятно, такое допущение родилось под впечатлением настойчивых предложений прибалтийского бизнеса и ряда местных политических деятелей о девальвации национальных валют. Девальвация означала бы обесценение долга, полученного местным бизнесом и населением. В то время фигурировали цифры 20-30% девальвации, то есть на такой же процент подешевел бы долг и для кредиторов (североевропейцы), и для заемщиков (прибалтийский бизнес и домохозяйства). Учитывая небольшие масштабы стран Балтии, североевропейские эксперты допускали срабатывание принципа домино, то есть, по их предположениям, девальвация в любой прибалтийской республике могла бы спровоцировать девальвацию в остальных двух. Эффективным противодействием такому развитию могло бы стать введение евро, которое национальные власти не вправе девальвировать, кроме того, введение евро удорожило бы долг (долг формировался в виде конвертации долларов в местные валюты). Также учитывалось и то, что хотя кризис в зоне евро еще переживал инкубационный период (приобрел публичную форму весной 2010 г.), но сведущим лицам в финансовых кругах он уже был очевиден.
В качестве первой страны, в которой вводилось евро, была выбрана Эстония, которая в то время была определена североевропейским капиталом в качестве плацдарма для Прибалтики – головные офисы, представленных компаний, как правило, размещались в Таллинне. Эстонию, которая была самой малой экономикой Прибалтики и наиболее поглощенной североевропейским капиталом, можно было легче других прибалтийских республик привести к соответствию маастрихстским показателям.
Таким образом, в начале 2010 г. Эстония в соответствии с установленной процедурой подала заявку, и в разгар начала кризиса в зоне евро получила все необходимые одобрения, став с 1 января 2011 г. полноценным членом зоны евро.

Формирование условий присоединения Латвии к зоне евро
Следующим кандидатом среди прибалтийских стран на присоединение к зоне евро была выбрана Латвия. Предпочтение перед Литвой было обусловлено рядом обстоятельств.
Так, латвийское политическое руководство с присущей латышам твердостью неукоснительно придерживалось принципа возложения проблем выхода из кризиса на местное население, что достигалось за счет жесткого секвестирования социальных статей бюджета и последовательного урезания зарплат, уменьшение которых достигало 40-50% от докризисного уровня. Одновременно твердо пресекались любые попытки национального бизнеса поставить вопрос о девальвации латвийского лата. Политика сдерживания и антисоциальная латвийская политика находила всяческую поддержку со стороны таких международных финансовых организаций, как МВФ и МБ. Руководители этих организаций полагали возможным периодически посещать Ригу (Латвия), где неоднократно приводили латвийских руководителей как пример подражания для европейских стран во время кризиса. Особенно часто Латвия использовалась в полемике по теме кризиса в зоне евро и для критики стран, обозначенных в качестве очага этого кризиса: Греции, Италии [6(1)].
В то же время в Латвии быстрее и сильнее, чем в других странах Балтии, нарастали протестные настроения, которые приобретали все более масштабный характер и вылились в открытые столкновения демонстрантов с силами правопорядка в Риге.
Параллельно ускорилось формирование тенденции сближения на политическом и общественном уровне коренного и русскоязычного населения, которая завершилась созданием партии, объединяющей в почти равном соотношении тех и других — партия «Согласие». Объединенная партия в качестве одного из основных лозунгов провозгласила создание в Латвии однородного гражданского общества и эта тенденция начала развиваться вопреки официальной линии на дискриминацию русскоязычных в Латвии и их противопоставление латышам. На парламентских выборах 2011 г. партия «Согласие» по числу набранных голосов вышла на первое место. Этот результат был также продублирован на муниципальных выборах 2013 г., увенчавшихся избранием мэром Риги – города, где концентрируется политическая и общественная жизнь Латвии, – лидера партии «Согласие» русскоязычного Н.Ушакова.
Результаты выборов и динамика социальных процессов свидетельствуют об увеличении дистанции между официальными властями и населением. Особо тревожными это могло казаться представителям иностранного капитала, прежде всего, финансового североевропейского. Конечно, речь не шла о революции, но сдвиги могли быть неожиданными и непредсказуемыми. Соответственно, от любого другого, более умеренного руководства, которое пришло бы на смену нынешнему, можно было ожидать угроз девальвации долга. Учитывалось, видимо, и то, что по объемам присутствия североевропейского капитала в Прибалтике Латвия следует за Эстонией. Так например, в эстонском банковском секторе североевропейский капитал контролирует около 80% активов, в Латвии – около 70%.
Намерение ввести евро в Латвии в этих непростых условиях отвечало желаниям латвийского политического руководства, которое стремилось таким образом повысить свой авторитет, что также совпало с интересом североевропейского капитала и было поддержано МВФ, МБ, ЕЦБ.
Однако, уровень показателей (перечень указан выше), необходимых для положительного рассмотрения потенциальной латвийской заявки, был далек от требований. Для быстрого и радикального улучшения показателей был выбран такой испытанный инструмент, как внешний займ. Он был организован в виде выпуска облигаций на сумму один млрд., который почти полностью был приобретен американским инвесторами, которые публично не были названы. Более того, сделки были заключены в США, куда латвийские должностные лица выезжали для соответствующих переговоров [9(1)].
Освоение латвийскими властями полученных таким образом средств позволило приблизить уровень показателей необходимых для введения евро к необходимым параметрам. В частности, часть этих средств, пропущенная через социальные статьи государственного бюджета, повысила спрос населения, стимулировав реальный сектор, и одновременно повысила уровень возврата долгов североевропейскому капиталу. Улучшенные таким образом показатели за 2012 г. послужили основанием для подачи Латвией в 2013 г. заявки на присоединение к зоне евро, которая была одобрена всеми инстанциями Евросоюза, и с 1 января 2014 г. Латвия приобрела статус члена зоны евро.

Поощрение Литвы присоединением к зоне евро
Преодоление прибалтийскими республиками последствий глобального кризиса 2007-2009 гг. происходило с большими трудностями: трудовая миграция достигла значительных масштабов, уровень безработицы сохранялся на высоком уровне, рынок инвестиционных предложений оставался весьма узким. Что касается такого критерия, как восстановление докризисного уровня ВВП, то по оценке профильного комиссара ЕС, страны Балтии смогут его достигнуть к концу текущего десятилетия.
С такими показателями развития перед Литвой – последней прибалтийской республикой, не охваченной зоной евро, стояла сложная задача по вхождению в эту зону. Нельзя сказать, что Литва демонстрирует все самые худшие среди стран Балтии показатели, но по ряду приницпиальных она выделяется. В этих условиях для Литвы было бы проблематичным получить в Евросоюзе одобрение ее потенциальной заявки на присоединение к зоне евро. Не просматривалось и рычагов для улучшения, хотя бы временного, необходимых (маастрихтских) экономических показателей. Апробированный Латвией вариант обращения к крупному внешнему займу как стимулу экономического роста не находил понимания среди возможных кредиторов: за истекшие несколько лет общая экономическая ситуация ухудшилась, и инвесторы стали проявлять большую осторожность.
В этой связи, политическое руководство Литвы, судя по всему, сделало ставку на внешнеполитическую активность, которая, вероятно, должна компенсировать экономические недостатки потенциальной литовской заявки на евро. Беспроигрышным вариантом стало максимальное литовское участие в проектах антироссийского содержания.
Удобный случай представился во время председательства Литвы в Евросоюзе, которое пришлось на вторую половину 2013 г. Определяющим пунктом его повестки был выбран вопрос реализации программы Восточного партнерства. Прежде всего, предусматривалось проведение в Вильнюсе (Литва) сдвоенного саммита Евросоюза: один – по Восточному партнерству, другой – традиционный саммит ЕС во второй половине текущего года. На первом ожидалось подписание соглашения об ассоциации Украины и ЕС, а также парафирование соглашений об ассоциации с Арменией, Молдовой и Грузией. Саммит Восточного партнерства получился провальным в том смысле, что Украина предложила отложить подписание соглашения об ассоциации, а Армения отказалась от парафирования. Вряд ли эти результаты можно рассматривать как благоприятные для того, чтобы председательство Литвы в ЕС квалифицировать как успешное, несмотря на то, что литовские должностные лица в период подготовки саммита Восточного партнерства во многих случаях переходили границы политической этики и международного права [10(1)].
При рассмотрении стремления Литвы присоединиться к зоне евро надо принимать во внимание и то, что действовавший в то время состав Еврокомиссии, который олицетворяли ее председатель Ж.Баррозу и его первый заместитель К.Эштон, был идейно близок литовскому руководству. Оба руководства во внешней политики придерживались неприкрытого евроатлантизма, практически игнорируя европеизм как самостоятельное идеологическое течение.
Фактор отмеченной идеологической близости помог Литве выправить ситуацию с введением евро. Инициированная извне дестабилизация обстановки на Украине, приведшая к государственному перевороту в феврале 2014 г., повысила авторитет Литвы на антироссийском направлении, в частности, в зачет была принята ее активность в подготовке и проведении Вильнюсского саммита Восточного партнерства, который ряд наблюдателей расценили как прелюдию и импульс евромайдану в Киеве.
В связи с этим у Ееврокомиссии появились основания поощрить Литву. Так, в начале 2014 г. литовскую столицу посетил еврокомиссар, курирующий вопросы евро, который дал понять местным руководителям, что их возможная заявка на присоединении к зоне евро может рассчитывать на благосклонное рассмотрение. Литовские президент и премьер поспешили разговор придать гласности, публично высказав твердую уверенность, что в 2015 г. их страна станет членом зоны евро [11(1)].
Действительно, литовская заявка была рассмотрена без привлечения к ней широкого внимания и с «пониманием» к ее слабым показателям, которые были настолько далеки от соответствия, что подбиралась специальная выгодная для Литвы база расчета, и в итоговом документе Еврокомиссии прямо указывалось, что литовские показатели имеют очевидную тенденцию к ухудшению, которая наберет силу к дате введения евро. Учитывалось и то, что полномочия состава Еврокомиссии во главе с Ж.Баррозу истекали 1 ноября 2014 г., и не возникало сомнений, что ее новый состав не будет допускать снисходительного отношения к несоответствию литовских показателей требованиям Маастрихта. Приведенные обстоятельства однозначно свидетельствуют, что в основе принятия решения о присоединения Литвы к зоне евро с 1 января 2015 г. лежат не экономические соображения и не выполнение Литвой всех предписанных требований.
На этом фоне нельзя не отметить, что положительное решение о возможности Литвы присоединиться к зоне евро с 1 января 2015 г. приняла та же Еврокомиссия, которая отклонила литовскую заявку в 2007 г. при лучших показателях экономики Литвы.

Прибалтика как индикатор отношения США к евро
Получение Латвией миллиардного займа в США в виде размещения там долгосрочных латвийских облигаций (см.выше) уверенно свидетельствовало: крупный американский бизнес был заинтересован в том, чтобы Латвия присоединилась к зоне евро. Так, полученные латвийскими властями в США деньги послужили солидным вливанием в национальную экономику для того, чтобы привести экономические показатели Латвии в соответствие с требованиями зоны евро и получить одобрительное заключение Еврокомиссии на соответствующую латвийскую заявку. Более того, латвийские должностные лица при размещении облигаций в США не скрывали своих намерений в отношении евро. Если соотнести эти факты с фоном того времени, когда ведущие американские финансисты, к примеру, такие как Д.Сорос, предлагали апокалиптические сценарии будущего Евросоюза и пророчили, что евро скоро сойдет со сцены, может возникнуть некоторое недоумение. Возможны два варианта пояснений. Либо только часть американского бизнеса сохраняет интерес к сосуществованию доллара и евро при том, что его другая часть отвергает такую альтернативу. Либо остается принимать кризис в зоне евро как масштабную и долгосрочную фондовую игру на мировом валютном рынке, направленную на получение выгод от резких колебаний курсовой разницы доллара и евро. Возможна и комбинация обоих вариантов.
Заслуживает также более внимательного исследования то обстоятельство, что отношение прибалтийских республик и восточноевропейских стран (Венгрия, Чехия, Словакия, Польша) к евро приобрело полярно противоположный характер после развертывания кризиса в зоне евро. Так, при вступлении в члены Евросоюза наблюдалось явное соперничество между теми и другими за право первыми присоединиться к зоне евро, которое продолжалось до глобального финансово-экономического кризиса 2007-2009 гг. и начала кризиса в зоне евро (весна 2010). Затем в подходах государств Восточной Европы произошел кардинальный поворот. Они не постеснялись публично и каждая в отдельности заявить, что решили повременить с подачей заявок на введение евро, уклонившись от конкретизации сроков взятой ими паузы. Восточноевропейские страны ссылались на негативное восприятие евро населением их стран и сложную экономическую ситуацию в Европе и мире. В Словакии, которая уже является членом зоны евро, развернулись широкие, в том числе в местном парламенте, дискуссии о целесообразности выхода из зоны евро. В то же время руководители прибалтийских республик, несмотря на наблюдаемое и в их странах заметно негативное восприятие европейской валюты, неуклонно продолжали курс на присоединение к зоне евро.
В частности, привлекает внимание то, что решение о присоединении Литвы к зоне евро, как отмечено выше, носило откровенно политический характер, а экономический элемент просто принимался во внимание. За главный критерий была взята непоколебимая лояльность Литвы концепции евроатлантизма в его самой консервативной форме. Следует отметить, что литовская приверженность евроатлантизму носит характер активной деятельности по его продвижению, особенно в части антироссийского содержания. Что касается следования принципам демократии, то литовское политическое руководство проигнорировало многочисленные призывы местной общественности провести общенациональный референдум по вопросу целесообразности введения евро в Литве.
В целом некоторые наблюдатели склоны усматривать заметную часть евроатлантической составляющей в стремлении прибалтийских республик к участию в деятельности зоны евро в том смысле, что расширение зоны евро за счет вялых прибалтийских экономик несомненно ослабляет зону евро и искажает показатели ее развития, что так или иначе сказывается на авторитете евро, то есть на его котировках.

Роль евро для дальнейшего развития прибалтийских экономик
Среди наиболее очевидных последствий введения евро в странах Балтии стало повышение цен на товары и услуги – в среднем 20-30%. Оно обрело характер реальности в Эстонии и Латвии, вскоре его ощутит и население Литвы.
Если задаться вопросом о потенциальных возможностях положительного влияния евро на позитивную динамику развития экономики, то сторонники евро делают акцент на том, что евро позволяет экономить заметную часть финансовых издержек оборота товаров и услуг в торгово-экономических отношениях в Евросоюзе. Этот тезис не оспаривается и является результатом не только теоретических расчетов, но и многолетней практики деятельности ЕС.
Вместе с тем, большинство сторонников евро упускают из внимания тот факт, что эффект экономии начинает приобретать практическое значение только при определенных масштабах торгово-экономических операций – тогда, когда речь идет о функционировании крупного капитала и его отношениях также с крупным капиталом.
Применительно к Прибалтике крупный капитал ассоциируется, в основном, с иностранным капиталом, который представлен, главным образом, капиталом североевропейским. Следовательно, логично предположить, что основные преимущества от присоединения прибалтийских республик к зоне евро получат иностранные компании, действующие на прибалтийской территории.
Более того, неизбежный скачок цен, сопровождающий введение евро, негативно отразится на конкурентоспособности сельскохозяйственной продукции, составляющей весомую часть экспорта Латвии, Литвы, Эстонии. Соседствующие с ними страны, также делающие ставку на экспорт аналогичных сельскохозяйственных товаров, несомненно получат ценовой выигрыш. Речь может идти о Польше, Чехии, Венгрии.
Можно теоретически рассмотреть возможности евро как инструмента защиты от форсмажорных обстоятельств в национальной экономике. В частности, какую полезную роль мог бы сослужить евро в ситуации противостояния, с одной стороны, – антироссийских санкций, а с другой – защитных мер России на санкционный режим со стороны ЕС? Ни статус евро, ни его практическое предназначение не создают предпосылок для того, чтобы прибалтийские страны могли бы расчитывать на него как на инструмент, компенсирующий их нынешние трудности, вытекающие из активного участия в санкционной антироссийской деятельности. Так, принятые Россией защитные меры (07.08.2014 г.) будут стоить Евросоюзу, по оценке европейских банковских аналитиков, в частности, – банка ING (Нидерланды) 6,7 млрд убытков (сейчас эта цифра увеличена до 40 млрд. евро). По расчетам ING, сокращение торговли с Россией сильнее всего ударит по странам Балтии: Литва может потерять 0,4% своего ВВП, Эстония — 0,35%, Латвия — 0,2% ВВП [12 (1)].
Вряд ли также можно ожидать, что присоединение к зоне евро улучшит условия торгово-экономических отношений с другими членами зоны евро. Ведущие страны уже более 10-лет используют евро, у них сложились устойчивые отношения и структура разделения труда, которую они не собираются менять ввиду присоединения стран Балтии. Другими словами, не ЕС, а прибалтийским республикам придется дальше модифицировать свою экономику, чтобы вписаться в действующее в зоне евро разделение труда.
Можно задаться вопросом, укрепит ли евро региональную интеграцию, имея в виду укрепление сотрудничества между странами Балтии, которые не-эксперты склонны воспринимать как нечто единое, хотя это и заблуждение. Прибалтийские экономики, как отмечалось выше, являются однотипными, что подталкивает их к центробежным тенденциям в отношениях между собой. В политических отношениях также наблюдаются процессы обособления. К примеру, Эстония настойчиво акцентирует внимание на своей этнической и географической близости к североевропейским странам, и постоянно ставит вопрос о том, чтобы ее рассматривать как часть Северной Европы, а не как Прибалтики. В этом контексте евро не обладает никакими ресурсом кроме номинального.
Можно также добавить, что Швеция – основной экономический партнер Прибалтики – в свое время решила воздержаться от присоединения к зоне евро и по-прежнему пользуется своей национальной валютой.
В качестве обобщающего вывода можно констатировать, что введение евро в странах Балтии не может рассматриваться импульсом или инструментом ускорения развития национального капитала и улучшения положения населения.

Список литературы
1. Сайт Евростата в части цифр, представляющих динамику ВВП в Евросоюзе http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table.do?tab=table&init=1&plugin=1&language=en&pcode=tec00115, доступ10.10.2014 г.
2. Сайт Евростата в части цифр, отражающих численность населения http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table.do?tab=table&plugin=1&language=en&pcode=tps00005, доступ 08.09.2014 г.
3. Сайт Евростата в части цифр, демонстрирующий размер национальных ВВП http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table.do?tab=table&init=1&language=en&pcode=teina010&plugin=1, доступ 25.09.2014 г.
4. Сайт Европейского центрального банка (ЕЦБ) — European Central Bank (ECB) http://www.ecb.europa.eu/press/pr/date/2004/html/pr040628_1.en.html< , доступ 07.12.2014 г.
5. Экономика Европейского Союза. Под ред. Р.К. Щенина. Кнорус. М., 2012 , С.182-200, доступ 15.11.2014 г.
6. Сайт центрального банка Латвии — http://www.bank.lv в части проведения ежегодных международных конференций, доступ 05.10.2014 г.
7. Сайт латвийской партии Согласие — http://www.saskana.info, доступ 15.11.2014 г.
8. Литва. Краткая энциклопедия. Главная редакция энциклопедий, Вильнюс, 1989. С. 363, 657., доступ 25.11.204 г.
9. Regnum — http://www.regnum.ru/news/1496208.html от 06.02.2012, доступ 01.12.2014
10. Regnum — http://www.regnum.ru/news/polit/1743615.html от10.12.2013, доступ 01.12.2014
11. Интервью премьер-министра Литвы литовскому радио http://www.lrt.lt/naujienos/ekonomika/4/33939/euro_ivedimo_istatymo_projektas_ant_vyriausybes_stalo от 15.01.2014 г.
12. Сайт газеты Ведомости — http://www.vedomosti.ru/finance/news/32355871/ing-otkaz-rossii-ot-zakupok-prodovolstviya-v-evrope-budet?utm_source=newsletter&utm_medium=content&utm_campaign=alerts, доступ 01.11.2014 г.

Об авторе
Оленченко Владимир Анатольевич — кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Центра европейских исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН.