МАГНУС ИЛЬМЪЯРВ
ВЕДУЩИЙ НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК,
В 2006 – 2011 ГОДАХ – ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА ИСТОРИИ ТАЛЛИНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Монография эстонского историка Магнуса Ильмъярва«Безмолвная капитуляция» вышла сначала в сокращенном виде на английском языке в Стокгольме в 2004 году, а затем, в том же году, на эстонском. Читательский интерес в Эстонии превзошел все ожидания. За пару месяцев были распроданы три тиража. В 2010 году увидело свет новое, дополненное издание книги. Словосочетание «безмолвная капитуляция» вошло в обиход как понятие, определяющее то, что произошло в странах Балтии на стыке тридцатых – сороковых годов ХХ века. В 2012 году «Безмолвная капитуляция» выйдет и на русском языке.
«Янтарный мост» публикует запись беседы с Магнусом Ильмъярвом, а также зарисовку о нем эстонского публициста Альберта Маловерьяна.
Господин Ильмъярв, одно название Вашей монографии мотивирует начать читать и уже не отрываться. Как родилась эта книга?
Вынесенные в заглавие книги слова «Безмолвная капитуляция», видимо, действительно являются наиболее удачной итоговой характеристикой внешней политики Эстонии, Латвии и Литвы между двумя войнами, приведшей к утрате ими независимости.
В ходе работы я несколько раз менял название, последний вариант родился уже на финишной прямой написания книги. Она переведена также и на латышский язык, но ее выход задерживается по экономическим причинам.
Что касается издания на русском языке, предложение поступило от издательства «РОССПЭН». Предлагаемый российскому читателю вариант не является точным слово в слово переводом эстонской и английской версий исследования, а также еще не увидевшего свет варианта на латышском языке.
В рассчитанной на русского читателя версии дополнительно разъяснены некоторые реалии. Учтено и то, что ряд моментов представляет интерес только для эстонского и латышского читателя. Русская версия дополнена источниками, которые стали доступны автору лишь после 2003 года. Уточнены также некоторые детали. Вместе с тем, полностью сохранена концепция издания, остались неизменными основные принципы.
Многие российские авторы, пишущие об истории существовавших между двумя мировыми войнами балтийских государств, до сих пор вынуждены пользоваться только историческими трудами советского периода. Они не знают историографии современных суверенных балтийских государств. Незнание языков этих стран не позволяет им работать с первоисточниками, затрудняет работу в архивах Латвии, Литвы и Эстонии. И это всё при том, что вопросы, связанные с периодом первой независимости балтийских стран и ее утратой в 1939–1940 годах, до сих пор представляют интерес для увлеченных историей русских читателей. Не говоря уже о политиках, которые в своей борьбе берут на вооружение исторические сюжеты, но делают при этом ошибки и порой поражают своей необъективностью.
Была ли безмолвная капитуляция — подчинение в 1939—1940 годах тогдашних руководителей балтийских стран советскому диктату — предопределена одним лишь секретным дополнительным протоколом к пакту Молотова — Риббентропа?
Ясно одно: предпосылки этой безмолвной капитуляции сложились еще в 1939–1940 годах. Одной из причин является авторитарный режим, ограничение свободы слова, подавленное общественное мнение. Для политической элиты балтийских стран, выросшей и получившей образование в царской России, демократия не стала сама собой разумеющейся ценностью. Поражению демократии способствовали низкий уровень политической культуры и почти полное отсутствие демократических традиций.
В Литве авторитарный режим установился еще в 1926 году, в Латвии и Эстонии в 1934-м. Политическим оппонентам просто заткнули рты. Воспевавшая национальные ценности пропаганда оправдывала сохранение авторитарного режима тем, что якобы только правители знают, как правильно поступать, что народ, дескать, попросту болен. К концу десятилетия Литва и Эстония были государствами без истинного народного представительства, а в Латвии после 1934 года вообще не было никакого парламента.
Внешняя политика маленького государства может быть успешной при условии, что ей сопутствует не менее успешная внутренняя политика. Это подтверждается примером Финляндии. В Финляндии у каждой политической партии было свое видение внешней политики и была возможность высказывать его на страницах свободной прессы. Там были политические и военные круги, ориентировавшиеся на Германию, но были и политические силы, которые, несмотря на происходившие изменения в европейской политике, видели залог государственной независимости в контактах с Великобританией, Францией, скандинавскими странами. В тридцатые годы Финляндия не связывала свою внешнюю политику с какой-либо отдельно взятой европейской державой или группой стран. Финны понимали, что крупные державы блефуют и в решающий момент могут предать.
В тридцатые годы в публичных выступлениях лидеры балтийских стран неоднократно выражали готовность отстоять независимость перед каким угодно внешним врагом. Но когда агрессор протянул руку, ее пожали без лишних слов. В торгах по поводу суверенитета своей страны и ее территориальной целостности верили в победу отдельно взятого агрессора и забыли о своем народе. Из страха лишиться своей собственности сделали ставку на врага независимости балтийских стран – гитлеровскую Германию – как решительного противника большевиков. Таким образом, провозглашенный балтийскими странами в 1938– 1939 годах т.н. безусловный нейтралитет был отнюдь не истинным. В его рамках руководство страны строго следовало указаниям из Берлина. Политические лидеры и высшие военные чины Эстонии, скрываясь за нейтральной риторикой, вели военные переговоры с гитлеровской Германией.
Строгое следование принципам нейтралитета могло бы стать действенной альтернативой тому, что случилось осенью 1939 года. Как следует из архивных источников, отцы советской внешней политики и военные стратеги боялись реакции мирового общественного мнения на действия или нападение СССР в условиях, когда маленькие балтийские государства попытались бы отстоять и хотя бы на короткое время сохранить свой нейтралитет.
Осенью 1939 года правительства всех трех балтийских стран провозгласили миру, что договоры о взаимопомощи с Советским Союзом были заключены по доброй воле в итоге договоренности, достигнутой в диалоге равноправных партнеров. Руководители государств направили в Москву телеграммы, в которых благодарили советское правительство за его миролюбие.
В июне 1940 года правительства трех балтийских стран заявили всему миру, что ультиматум советского правительства никоим образом не означает ликвидации независимости этих государств. В момент получения ультиматума правительства Латвии, Литвы и Эстонии, да и высшие военные руководители могли сказать своим народам лишь одно: Советский Союз и Красная Армия являются верными друзьями и помощниками балтийских стран. В итоге всего этого балтийские страны оказались в железных объятьях Советского Союза.
В книге описано, как советское правительство пыталось воздействовать на элиту балтийских стран с помощью экономических рычагов, так называемой долларовой дипломатии. А также то, как с помощью культурной дипломатии умело воздействовали на антифашистски настроенную интеллигенцию, которая также была противницей авторитаризма.
Была ли капитуляция балтийских стран в 1940 году абсолютно неизбежной, или у их лидеров в тех условиях и при их знаниях было все-таки какое-то пространство для маневра? В эстонском обществе до выхода Вашей книги преобладало мнение, что вооруженное сопротивление было безнадежно, что сама попытка сопротивления виделась ответственным политикам как угроза существованию маленького народа. В чем же упрекают тогдашних лидеров? В том, что они сделали, или в том, как они это сделали?
После подписания в 1939 году Договоров о взаимопомощи все три балтийские страны ориентировались как на Германию, так и на Советский Союз. Прогерманская ориентация опиралась на убежденность в том, что сильная в военном отношении Германия сумеет победить в войне в Западной Европе, а затем разгромит Советский Союз. Ориентация на СССР означала цепь уступок в вопросах, связанных с суверенитетом. Цель – выиграть время, сохранить за политической элитой хоть какие-то позиции в политике, экономике и дождаться военного конфликта между Германией и Советским Союзом.
Меня поразило утверждение одного известного историка о том, что Эстония в 1939 году не была готова к войне. А какая из малых стран Европы была готова? И были ли готовы к войне большие европейские страны? Кроме Германии, конечно. Ясно, что Латвия, Литва и Эстония без помощи извне могли бы в 1939 году оказать лишь кратковременное сопротивление Красной Армии. То есть, они не смогли бы противостоять оккупации своей территории. В 1940 году, когда в этих странах уже находились советские военные базы, с военной точки зрения положение балтийских государств было безнадежным, и они могли оказать разве что символическое сопротивление. У балтийских стран не было и нет ресурсов, это небольшие государства с ограниченным людским потенциалом. Добавим сюда же невыгодное геополитическое положение. Была альтернатива сказать правду, использовать для защиты своей независимости политические средства, то есть оставаться верными самим себе.
История учит, что оккупация не всегда означает утрату суверенитета. Вопрос заключается в способе капитуляции и возможности избежать аннексии. Советский Союз во Второй мировой войне оккупировал несколько европейских государств, но аннексировал только три.
По сей день в странах Балтии принято считать, что в случае любого другого решения репрессии Советского Союза были бы неизмеримо больше, что безусловная и безмолвная капитуляция была оптимальным решением. Утверждают, что капитуляция хоть и не спасла независимость, но зато спасла часть нации, которая полвека спустя смогла восстановить независимость. Но можно порассуждать, где бы мы находились, если не было бы Освободительной войны 1918–1920 годов. Размышление над вопросами, не подтвержденными фактами, нередко приводит к псевдонаучным спекуляциям. Большинство историков не признают конструкций, в основе которых нет фактов. С безмолвной капитуляцией балтийские страны утратили свое лицо и возможность участвовать в послевоенном мировом устройстве. 1939–1940 годы являются самой большой трагедией в истории балтийских народов. На них приходится конец периода первой государственности. Нельзя не признать, что зарождению суверенных балтийских государств способствовало изменение политической ситуации в Европе. Но этому сопутствовал и субъективный фактор – стремление к независимости. И она родилась.
Утрате независимости так же способствовало изменение политической ситуации, но не было при этом субъективного фактора – не было никакого стремления независимость сохранить.
Перевод с эстонского
Альберта Маловерьяна
ЯНТАРНЫЙ МОСТ. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ. 2011. № 4