Минувшим летом в Латвии торжественно отметили 275-летие со дня закладки первого камня в основание Рундальского дворца. «Камень был квадратным, с отверстием, куда закладывалась серебряная пластина. Другой камень должен был прикрыть его сверху», – писал в своих воспоминаниях об этом дне современник, пастор прихода в Межотне Иоахим фон дер Хорст. С этого символического ритуала 24 мая 1736 года в местечке Руентале началась постройка грандиозного архитектурного сооружения, достойного любой из столиц просвещенной Европы.
Парадокс в том, что невиданный в здешних краях имперский дворец в стиле барокко вознесся в чистом поле, в стороне от больших дорог, посреди однообразной земгальской равнины. На многие версты вокруг – жидкие пашни, заросшие кустарником луга и жалкие крестьянские хибары. Ближайший городок – в десяти верстах, губернский – в семидесяти. И вдруг – величественные каменные ворота с фигурами львов и кованой решеткой, за которыми – настоящий Версаль! 138 помещений площадью 12 тысяч квадратных метров: парадные и танцевальные залы, музыкальные салоны, будуары и гардеробные, кабинет, библиотека и бильярдная… Отделка – сообразно вкусам галантного века: фауна и флора в лепнине и росписи стен и потолков, искусственный мрамор и позолота, резные двери, синие изразцовые печи, паркеты из ореха и палисандра, штофные обои, зеркала, мебель в стиле рококо, пафосная живопись в багетовых рамах, бронзовые канделябры, многоярусные хрустальные люстры, вазы китайского фарфора…
Помимо корпусов с апартаментами для придворных и помещениями для челяди в ансамбле еще несколько зданий: конюшни, хозяйственные постройки, домик садовника. И апофеоз богатства на задах дворца – 62 гектара французского парка с розариями, бассейнами, фонтанами, беседками и павильонами.
ИЗ СТУДЕНТА-НЕДОУЧКИ –
В ПРАВИТЕЛИ ДЕРЖАВЫ
Столичный размах и неслыханная роскошь в бедном курлядском захолустье – прихоть всесильного фаворита императрицы Анны Иоанновны Эрнста Иоганна Бирона.
Для худородного мелкопоместного дворянина Бирона, вознесенного волею случая на вершину власти над великой державой, строительство пышной резиденции стало демонстрацией могущества и богатства. Его, выходца из маленького городка Калнциемс близ Митавы (ныне – Елгава), изгнанного из Кенигсбергского университета за какую-то темную историю с убийством, спесивое курляндское рыцарство никогда не считало своим. Осыпанный милостями российской императрицы, Бирон интригами и хитростью заполучил престол Курлянского герцогства и поспешил самоутвердиться в глазах соплеменников, еще недавно смотревших на него с пренебрежением.
ВРЕМЕНЩИК, ЗАМАХНУВШИЙСЯ НА ВЕЧНОСТЬ
Куртуазные вкусы заказчика определили выбор архитектора. Бирон пригласил очень дорогого – итальянца Бартоломео Франческо Растрелли, который предпочитал, чтобы его называли Варфоломей Варфоломеевич (так нарекли по-православному при крещении). И обижался, если его величали по-другому…
Величие его таланта в том, что он сумел соединить элементы европейского барокко с русскими архитектурными традициями. Это проявилось в стремлении к пространственному размаху архитектурного ансамбля, в применении характерных для русского зодчества колоколен, глав, крылец, тонких колонок и прочего, в увлечении расцветкой стен, позолотой, растительными мотивами в декоре. Самые знаменитые творения Растрелли – Зимний дворец, Смольный собор, Царскосельский Екатерининский дворец, Андреевская церковь в Киеве.
Бирон питал честолюбивые планы утвердить Курляндию в качестве равноправного партнера сильных соседей. Стоит вспомнить, что на Курляндское герцогство, кроме России, зарились и Польша, и Германия, и Швеция. И герцог не жалел средств на дворцовое строительство в Рундале. Тем более, что текли они к камергеру Ее Величества и от заискивающих вельмож, и от государыни – за доблестную службу. Например, за первую Крымскую военную кампанию (неудачную, кстати, для России) Анна Иоанновна пожаловала Бирону 500 тысяч рублей. Сумма по тем временам колоссальная – на содержание всей российской армии тогда шло 6,5 миллионов рублей.
ВЕЛИКАЯ СТРОЙКА ФЕОДАЛИЗМА
Вся ближайшая округа была мобилизована на строительство дворца. В окрестностях были созданы заводы по производству стройматериалов, одного кирпича потребовалось более миллиона штук. Более трехсот подвод ежедневно доставляли к объекту всё необходимое. Рабочих, ремесленников и художников привозили из России, главным образом из Петербурга и Москвы. Одновременно на стройке работало до полутора тысяч человек. Мастеровые жаловались, бунтовали и даже пытались бежать со стройки, которую охраняли вооруженные солдаты. Тем не менее, в ударные сроки – через два с половиной года – здание уже подвели под крышу.
Русские печники, паркетчики, резчики по дереву, штукатуры принялись за отделку интерьеров. Итальянский живописец Джованни-Батиста Тарсия в Петербурге работал над плафонами на холсте. Берлинский скульптор Иоганн Михаэль Граф, итальянские художники из Петербурга занимались декоративной отделкой потолков и стен. Но неожиданно всё застопорилось.
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
И всё потому, что аппетиты Бирона не знали границ – в 1737 году он замахнулся на строительство второго дворца – в Митаве. Теперь именно митавский дворец планировался как главная резиденция герцога, а Рундале была отведена роль летнего загородного дворца. Часть убранства из Рундале была перевезена в Митаву. А в 1740-м стройка и вовсе замерла.
После смерти Анны Иоанновны звезда Бирона закатилась. Его арестовали и отправили на 20 лет в ссылку. На родину его вернула лишь Екатерина II в 1763 году. Опальный вельможа нашел свой замок опустошенным: часть встроенной отделки – паркет, панели, двери – в отсутствие хозяина демонтировали и отправили в Петербург.
Но Бирон не унывает. Он снова зовет Растрелли – восстанавливать и достраивать недостроенное. Помимо обрусевшего итальянца к созданию имперской жемчужины в Рундале приложили руку архитекторы Иоганн Зейдель и Северин Енсен. Ими была снесена надвратная башня и устроен въезд с низкими воротами. Но в целом замысел Растрелли не пострадал. Так что сегодня Рундале – один из немногих дворцов той эпохи в Европе, сохранившийся в первозданном виде.
Бирон доживал в своей резиденции остаток дней, но пышная придворная жизнь здесь бурлила недолго – лишь до 1795 года дворец использовали для светских балов и презентаций.
Священник, экономист и общественный деятель эпохи Просвещения И.Т. Эйзен, некоторое время управлявший Рундальским поместьем, в 1788 году писал о дворце: «Он построен как резиденция герцога с несказанными затратами, и теперь содержится только в память о его первом строителе. В данный момент он не может служить ни увеселительным дворцом, ни в качестве центра сельского поместья в будущем». Рундале действительно стояло на отшибе и было не самым удобным местом для развлечения знати.
ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ, НРАВЫ И ХОЗЯЕВА — ТОЖЕ
После отречения от престола сына Эрнеста – Петра Бирона в 1795 году последний курляндский герцог уехал за границу, забрав с собой большую часть дворцовой обстановки. Комплекс рундальских поместий перешел к фавориту другой императрицы – Екатерины II. Она подарила дворец графу Валериану Зубову, а потом пожаловала его брату и своему любимцу Платону Зубову. После смерти последнего его молодая вдова Фекла вышла замуж за графа Александра Шувалова. Дворец был собственностью князей Шуваловых вплоть до 1920 года.
Рундальский комплекс немало пострадал во время войн, пронесшихся над прибалтийским краем. Зданию досталось и во время французского вторжения 1812 года, и во время Первой мировой войны. А больше всего вандализма проявили в 1919 году солдаты армии Бермонта-Авалова. Именно тогда из дворца исчезла большая часть ценных артефактов. Но кое-что уцелело, кое-что впоследствии было добавлено латвийскими музейщиками. В архивах Министерства обороны СССР есть акт сдачи-приемки ценностей Рундальского замка, которые гитлеровцы не успели вывезти, датированный 15 сентября 1944 года.
Боевые действия во время Второй мировой само здание дворца, к счастью, не задели – стремительно продвигавшиеся к Риге советские войска быстро выбили фашистов из Рундале. Правда, после войны часть дворца приспособили под зернохранилище, а вторую – под школу-интернат и квартиры для учителей. В Белом зале был устроен спортивный зал: ребятишки частенько лупили мячом по гипсовым розочкам на фризах. А в 60-е годы во дворце был открыт филиал Баусского краеведческого музея, и в 1972 году его возглавил выпускник Латвийской академии искусств Имант Ланцманис.
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ
С ДИПЛОМОМ ХУДОЖНИКА
Впрочем, правильнее было бы назвать этого человека ангелом-спасителем Рундале. Ланцманис был увлечен усадебной архитектурой XVIII века и с жаром взялся за спасение шедевра. Талантливый художник на годы отложил любимую живопись и погрузился в исследовательскую, поисковую и хозяйственную работу.
Выучил французский, немецкий и даже старонемецкий языки, чтобы читать рукописи 18-го века, ездил по архивам Риги, Москвы и Ленинграда, изучал документы того времени, чтобы понять, как строили дворец, разыскивал фотографии начала 20-го века, чтобы восстановить утраченные детали интерьеров, узнать, какими предметами декоративного искусства был наполнен дворец.
Но самое трудное было убедить местное и союзное начальство в необходимости начать финансирование крупномасштабных реставрационных работ. Затраты предстояли громадные. Заслуга первого директора музея Лаймониса Леи (он был большим дипломатом!) и его преемника Ланцманиса в том, что они добились решения Совета министров о начале реставрации Рундальского дворца и выделении на это бюджетных средств.
Ланцманис сумел подключить к работе ленинградских реставраторов, у которых был опыт восстановления пригородных дворцов Петербурга – Петергофа, Гатчины, Павловска. И хотя там еще оставалось много послевоенных руин, ленинградцы не отказали в помощи латвийским коллегам – подготовили проект комплексной научной реставрации Рундале и приступили к кропотливому труду, растянувшемуся на два десятилетия.
И СНОВА РУССКИЙ СЛЕД
В советских мастерских для интерьеров Рундальского дворца изготовили ткани ручной работы, ландшафтные архитекторы из Ленинграда создали проект закладки французского регулярного сада. В 1981 году для публики открылись первые залы в восточной части дворца, в 1986-м – первые помещения герцогских апартаментов в центральном корпусе и Розовая комната, в 1989-м — Голландский зал, 1990-м — спальня герцога и Тронный зал. Многие музеи Москвы и Ленинграда, в том числе Эрмитаж, безвозмездно делились с Рундале ценными экспонатами. Для декора стен Рундальского дворца в Научно-реставрационных мастерских Москвы по образцам 18-го столетия было соткано 4400 метров обоев.
Россияне трудились в Рундале вплоть до восстановления независимости Латвии. Они передавали свой опыт латвийским коллегам и, по сути, сформировали национальную реставрационную школу. К сожалению, об этой странице сотрудничества и помощи России Латвии на официальном сайте Рундальского дворца информации не встретишь.
Правда, руководство музея признается, что с 1992 года никаких госдотаций на реставрацию Рундале больше не поступало. Сегодня за счет бюджета сотрудникам музея лишь выплачивают зарплату да отапливают дворцовые помещения в холодное время года. Но надо отдать должное сотрудникам музея, которые, во главе со своим бессменным директором Имантом Ланцманисом, сумели привлечь меценатов. Почти каждый год взору посетителей открывались новые восстановленные помещения дворца Растрелли. Помогал и потомок Бирона, его полный тезка – принц Эрнст Иоганн Бирон. Помогала и немецкая компания «Роберт Бош». Но самый большой вклад – полмиллиона латов – внесла семья русских предпринимателей Латвии Инара и Борис Тетеревы. Почти 15 лет их фонд постоянно сотрудничает с музеем.
На пожертвования Бориса Тетерева была проведена реставрация боковой лестницы дворца, будуара, спальни и туалетной комнаты герцогини Бенигны.
Самое роскошное помещение дворца – Золотой зал (бывший Тронный). Позолоченные лепные барельефы, расположенные на фоне искусственного мрамора, в аллегорической форме изображают различные ремесла и виды искусства, а на большом плафоне прославляются добродетели Бирона. Танцевальный (или так называемый Белый) зал оправдывает свое название и легкостью лепных барельефов, выкрашенных в белый цвет, и зеркалами, создающими атмосферу воздушности. К большим залам примыкают небольшие фарфоровые кабинеты, стены которых украшают консоли с восточными фарфоровыми вазами, образующими своеобразные композиции. Золотой и Белый залы соединяются Большой галереей. Реставрация 30-метровой росписи на потолке длилась 14 лет.
К 275-летнему юбилею творения Растрелли при поддержке фонда Инары и Бориса Тетеревых был восстановлен Бильярдный зал герцога. Его украсил дубовый бильярдный стол, самый большой в мире – длиной 4 метра 95 сантиметров! Стол сделан по гравюре 1774 года. Благодаря супругам Тетеревым ведутся работы и по восстановлению Библиотеки герцога. Затраты на ее реставрацию составят около 500 тысяч долларов США.
Принц Эрнст Иоганн Бирон, ученый-физик на пенсии, возглавляющий Фонд поддержки Рундальского дворца, передал в дар дворцу 11 дубовых книжных шкафов для библиотеки. Они тоже изготовлены по образцу оригинала.
И ВСЕ ТУРИСТЫ В ГОСТИ К НАМ!
На первом этаже дворца сегодня можно посмотреть слайды, отражающие историю возрождения здания. Конечно, контраст разительный: на одних снимках – лохмотья свернувшейся в трубочки краски на стенах, оголенная обрешетка потолков, вырванные «с мясом» двери и оконные рамы. И рядом – сегодняшнее великолепие тех же помещений. Посетители могут увидеть 50 восстановленных интерьеров в стиле рококо.
Помещения Рундале используются для приема президентом Латвии зарубежных гостей. Но и частные лица могут арендовать залы на несколько часов. Например, для проведения свадьбы. Молодоженам даже дадут урок бальных танцев. А гости могут сфотографироваться в парке в кринолинах, камзолах и пудреных париках. В подвале дворца, в уютном кафе, подают блюда ХVIII века, а по французскому парку, где в мае цветут десятки сортов тюльпанов, а в июле-августе – коллекция роз, можно прокатиться на электромобиле.
Весь дворец планируется окончательно отделать в 2014 году, когда Рига примет титул культурной столицы Европы. Коллектив музея надеется, что когда Рундальский дворец предстанет в полном и окончательном блеске, его включат в перечень объектов всемирного культурного наследия наряду с архитектурными ансамблями Петергофа, Зимнего дворца Петербурга и французского Версальского дворца. Засиявшая прежним блеском имперская жемчужина Латвии заслуживает чести быть в этом ряду.
Наталья Севидова,
специально для «Янтарного моста»