ТО, ЧТО РАЗРУШАЮТ ПОЛИТИКИ,
БИЗНЕС ВЫСТРАИВАЕТ ЗАНОВО
Известно, что еще в древней Руси для налаживания отношений с другими государствами впереди послов посылали купцов. Это мудрое правило не потеряло актуальности и в наши дни. О том, кто помогает прокладывать дороги современному литовскому бизнесу, «Янтарный мост» попросил рассказать Римантаса Шидлаускаса, в прошлом (2002–2008) Чрезвычайного и Полномочного Посла Литовской Республики в Российской Федерации, а ныне – генерального директора Ассоциации торгово-промышленных и ремесленных палат Литвы.
ИДТИ ВПЕРЕДИ ГОСУДАРСТВА
Что представляет собой Ассоциация торгово-промышленных и ремесленных палат Литвы?
У торгово-промышленных и ремесленных палат длинная история. Он создавался еще в 1925 году в Каунасе по указу президента Антанаса Сметоны как инструмент для активизации внешней торговли. Формально палата существовала и в советское время. В середине 70-х годов, хотя внешняя торговля была целиком в компетенции руководящих органов СССР, такая палата была создана в Вильнюсе. Для той продукции, которая шла из Литвы за рубеж, требовались экспертные оценки, сертификации, что обычно и делают палаты. Когда Литва обрела независимость, одним из первых она в 1992 году приняла закон о торгово-промышленных палатах. Поскольку Литва географически делится на пять регионов с центрами в Вильнюсе, Каунасе, Клайпеде, Шяуляе и Паневежисе, то и были учреждены соответственно пять палат, которые позднее для достижения большей эффективности объединились в ассоциацию. Членами палат являются, в основном, представители крупного и среднего бизнеса.
Это государственная организация?
Нет, в Литве она абсолютно независимая. Мы работаем сами на себя и сами по себе. Главная наша задача – лоббировать и защищать интересы входящих в структуру компаний. Вносить в законодательство поправки, нужные для бизнеса. Готовим сертификаты происхождения товаров, делаем экспертизы, исполняем Стамбульскую конвенцию, выдавая карнеты АТА о временном ввозе товаров через границы, освобождая их от налогов и пошлин, выдаем справки относительно форс-мажорных обстоятельств и многое другое.
Активно работаем мы и с самоуправлениями по линии городов-побратимов. Можно сказать, что в регионах только мы занимаемся такой деятельностью. Вместе с муниципальными властями организуем крупные международные выставки, которые давно перестали быть исключительно региональными. Для продвижения международных интересов бизнеса постоянно контактируем с соседями. И не только с ними. В прошлом году ассоциация подписала меморандум о взаимопонимании с ОАЭ, налаживаем контакты с Ираном, другими странами.
Иран, Объединенные Арабские Эмираты и вообще страны Персидского залива — довольно рискованное направление?
Ну, политическая конъюнктура меняется, а экономические интересы остаются. ОАЭ очень привлекательная страна, где много экономических зон. Это идеальный плацдарм для закрепления бизнеса в регионе Персидского залива. На государственном, правительственном уровне там у нас абсолютно ничего нет. А нам, чтобы развивать сотрудничество, нужно хоть какую-то правовую зацепку иметь. Этому и послужит меморандум.
Это беда чиновников: они думают, что все понимают. На деле нередко выступают тормозом.
ПОЗВОЛЬТЕ ПОМОЧЬ КАЗНЕ
Зачем нужны палаты как посредники между бизнесом и правительством, когда правительство уверяет, что всё делает для его развития, привлечения инвестиций?
Наша организация сугубо аполитичная, мы не подыгрываем властям и всегда в конструктивной оппозиции любому правительству. Дело в том, что каждое правительство хвалится тем, будто усердно помогает бизнесу. Это у него в крови. Если тебя не хвалят, то сам себя похвали. Это беда чиновников: они думают, что все понимают. На деле именно они нередко и выступают тормозом. Мы по-своему стараемся влиять на бизнес-климат.
Сейчас, например, все трубят – нам нужны инвестиции. Я сам разговаривал по этому поводу с очень крупными инвесторами, которые задают вопрос в лоб: «Так куда у вас можно инвестировать?». На этот вопрос не только я, но и наши светлые головы, которые заявляют, что они все делают для создания условий, не могут ответить. У нас в правительстве нет нормального перечня приоритетных проектов, сфер приложения. Так давайте определяться. Мы говорим, что нужны деньги, но не говорим, куда и для чего они нужны.
У литовских бизнес-структур есть свои предложения?
Я бы на месте правительства, особенно в кризис, когда нет экономического роста, а безработица зашкаливает, больше сотрудничал с ассоциированным бизнесом – не только с нами, но и с ассоциацией промышленников и предпринимателей. Что касается нас, то мы могли бы избавить казну от многих строчек расходов. Например, оформление сертификатов происхождения товаров, которым во всем мире занимаются палаты. Ассоциированный бизнес мог бы сам решать вопрос со стандартами. Почему у нас государство должно определять, какой стандарт нам нужнее, почему мы должны зависеть от чиновников? Это одна сторона сотрудничества. Во-вторых, многие решения в плане налогов (два года назад представители бизнеса и профсоюзы подписывали с правительством меморандум) выполнены только частично. Особенно это касается энергетики. Если было бы больше консультаций с бизнесом, то, может, и законы были бы качественнее, их не приходилось бы так часто менять и дорабатывать. А стабильность законов в налоговой сфере определяет инвестиционный климат и привлекательность страны в этой области, но об этом никто не думает.
Болезненная для Литвы тема — создание рабочих мест. Ассоциация что-то делает в этом направлении?
Наша палата совместно с самоуправлениями создает бизнес-инкубаторы для начинающих свое дело, даем рекомендации, как развивать фирму или компанию, для тех, кто состоит в нашей системе. И не только для них.
Получаете на эти цели европейские деньги, которые регулярно выделяются Литве?
Если бы правительство и министерство экономики повернулись к нам лицом, то могли бы сэкономить немало денег. Министерства совместно с самоуправлениями на европейские средства создали информационные центры, которые сейчас отмирают, а выделенные, теперь пустующие, помещения приходится содержать. Мы проводим по сути такую же информационно-консультационную работу, только гораздо эффективнее и за свои деньги. Так зачем ее дублировать, тратить средства? Как партнеры мы участвуем в некоторых проектах, причем очень солидных, таких как «Европейская инновационная сеть». Название формальное, поскольку уже не соответствует действительности. К проекту подключились Россия и США, программа будет продолжена до 2020 года. С нашей стороны в консорциум входят Вильнюсская, Каунасская, Клайпедская палаты и Литовский центр инноваций. На 70 процентов проект финансируется ЕС. Поскольку в последние годы правительство его не финансирует, мы покрываем остальные 30 процентов своими ресурсами. Это виртуальная биржа инновационных идей, совершенно бесплатная для любого субъекта Литвы, кому нужны идеи или он готов предложить свои идеи. Они распространяются на 50 стран. Услугами биржи постоянно пользуются три тысячи субъектов в Литве, благодаря этому заключается 10–15 солидных контрактов в год. Группа молодых литовцев недавно заинтересовала своими предложениями «Нокию», и сейчас по этому контракту несколько сотен человек работают. Это я называю разумным использованием европейских денег, без двойной игры.
НАМ НЕ ЖИТЬ ДРУГ БЕЗ ДРУГА
Наши палаты сотрудничают с Россией?
Очень конструктивно складываются отношения с Всероссийской торгово-промышленной и Московской палатами. С их руководителями поддерживаем дружеские контакты, часто встречаемся на ассамблеях, других мероприятиях. Год назад разработали совместный проект с Башкирской торгово-промышленной палатой, на днях получили очень интересное предложение из Пензы.
Что ищут в Литве россияне?
Интересы самые разные. Кто-то налаживает совместное производство. Этим предпринимателям понятно, как себя здесь вести, как налаживать контакты и т.д. Мы им ближе, чем Польша, Германия, да и рабочая сила дешевле, чем в старой Европе. Экономическое пространство Литвы уже общеевропейское, поэтому нет проблем с экспортом продукции.
Легко ли россиянам продвигать свой бизнес в Литве?
Не думаю, что сложнее, чем полякам или немцам. Думаю, что дискриминации по странам нет, а вот условия пока одинаково не очень хорошие для всех. Очень большие надежды возлагали на правительство, объявившее кампанию борьбы с бюрократизацией. Создавались для этой цели всевозможные «комиссии заката» и прочие красивые вещи. Всё это закончилось практически ничем. Многие бизнесмены шутили – если правительство справится с департаментом по контролю за оборотом алкоголя и табака, это и будет экзамен. Как в итоге справились? Объединили две конторы, а глупостей стало ещё больше. Вся Европа над нами смеётся: гора родила мышь. А по существу ничего не изменилось – как было несколько десятков контролирующих организаций, так и осталось. Много говорилось о системе «одного окошка». А что на самом деле? Да, затолкнул документы в окошко, а потом бери телефон и обзванивай, чтобы дело двигалось.
А какие в России возможности для литов- ского бизнеса?
Был такой старый советский фильм о литовском разбойнике Тадасе Блинде. Там один герой говорил: «Хоть подавись, а глаза всё равно в сторону поместья смотрят». Так и литовские бизнесмены – трудно, а всё равно туда тянет.
Я несколько лет проработал в России послом. Эта страна во всех смыслах очень привлекательна. Рынок огромен, но как был, так и остается пока рискованным. Владимир Владимирович Путин недавно поставил перед госаппаратом очень амбициозную задачу: улучшить инвестиционный климат и поднять рейтинг страны на сто пунктов в рейтинге инвестиционной привлекательности. Объективно там пока очень контролируемый рынок и, как верно говорил один политик, это пока «страна развитой бюрократии и контролируемой демократии». Наверное, это относится и к бизнесу. Очень многое зависит от бюрократии, хотя, справедливости ради, в Литве ситуация схожа. Есть и объективные сложности.
Россия только сейчас подписала протокол о вступлении в ВТО и отвела 6–8 месяцев на внутренние процедуры, необходимые для приведения собственных правил в соответствие с мировой практикой. Там начнётся процесс, который приведёт к тому, что будет больше ясности и прогнозируемости. Конечно, какие-то правила не примут сразу. Надо будет заморозить импортные и экспортные пошлины уже в пределах каких-то понятных цифр, и появится механизм разрешения споров.
Недавно, например, разгорелась российско-украинская сырная война. В результате обанкротилась одна из самых крупных украинских фирм, ориентированная на экспорт. Я сам, работая в Москве, сталкивался с проблемами, когда надо было выяснить, кто какие нарушил нормы. Мне говорили: вот у нас результаты лабораторных исследований. Ты можешь провести проверки в двух-трех независимых лабораториях, но с тобой и разговаривать никто не будет. Мол, у нас есть своя закрытая ведомственная лаборатория, где проверили качество, состав продукта и обнаружили несоответствие. И с этим спорить невозможно. В ВТО есть специальный орган, который собирает информацию по всем странам, может проводить проверки, и это уже кое-что.
Очень конструктивно складываются отношения с Всероссийской торгово-промышленной и Московской палатами. С их руководителями поддерживаем дружеские контакты, часто встречаемся на ассамблеях, других мероприятиях.
ФОБИИ ПОСТСОВЕТСКОГО СИНДРОМА
У наших перевозчиков грузов в Россию регулярно возникают проблемы на таможне, которые многие объясняют политическими мотивами. Это так?
Во-первых, не знаю ни одной страны в принципе, где международные экономические отношения не увязывались бы с политическими. Не случайно при политическом напряжении накладываются санкции и т.д. Если говорить о таможне, то в ВТО тарифы регулируются и со временем все проблемы будут решены. У нас больше 60 процентов ВВП создается в сфере услуг, к которой относится и транспорт.
Наша Национальная ассоциация перевозчиков «Линава» очень сильная и вызывает опасения у конкурентов. Один российский коллега сказал по этому поводу: «А что бы вы делали, если бы ваши перевозчики только на 50 процентов использовали свои мощности?». Естественно, страны принимают протекционистские меры, чтобы отвоевывать рынок, и в этом нет ничего удивительного. Другое дело, что присутствуют и контрабанда, и мздоимство. Причем, больше всего злоупотреблений на российско-латвийской границе. Оказывается, что какие-то «серые» товары мы везем через ту границу, а чистые – через белорусскую. Срабатывает иногда так называемый человеческий фактор и у таможенников, и у перевозчиков. Когда между Россией и Беларусью возникло единое таможенное пространство, мы с одной юридической фирмой из Пскова провели несколько семинаров с работниками «Линавы». Многие перевозчики не знали своих прав. Если пересек границу, и тебе говорят – езжай на коммерческий склад, и я буду выгружать товар, это незаконно. При знании законов сужается пространство для многих злоупотреблений. В ЕС всё понятно: одна система, информационные каналы, устоявшиеся отношения с партнерами.
Какие отрасли промышленности Литвы наиболее развиты сегодня?
Легкая, мебельная. Наши услуги, логистика имеют большую перспективу, надо это использовать. Не дал бог природных ресурсов, значит надо уметь выживать и изворачиваться. У нас нормально можно развивать высокие технологии, но нужно определиться. Какая сегодня самая большая проблема в Литве? Кризис управления. Раньше по ключевым вопросам политические партии договорились – надо вступать в ЕС и НАТО. Вступили – и что дальше? Я двадцать лет работал на государство и не помню, чтобы у нас были такие слабые межинституциональные, межведомственные связи, как сейчас.
Надеемся, что Европа за нас все решит?
Европа – хороший предохранитель для нас. Слава Богу, что вступили в ЕС, это нас спасает от дурости. Посмотрите, что делается в тех сферах, которые не регулируются общеевропейским правом и являются компетенцией государства. Что у нас постоянно реформируется и становится всё хуже и хуже? Это здравоохранение, просвещение, культура. Хорошо, что есть общие таможенные правила, и мы не можем там дурачиться. А в сферах нашей компетенции – полный беспредел. Власть меняется, политики приходят и уходят, абсолютно не думая о том, что имеют дело с государством, где необходима преемственность. У нас же каждый раз всё начинают с белого листа.
Безработица среди молодежи – наш бич. А министерство просвещения гордится, что по количеству выпускников вузов на душу населения британцы от нас отстают. Чем гордиться, если 60 процентов выпускников идут на переквалификацию. Зачем мы за деньги казны готовим специалистов, которые не имеют спроса? А это всё влияет на безработицу. По количеству безработных мы одни из худших, и если бы не эмиграция, то были бы самыми худшими.
Как, по-Вашему, будут развиваться деловые отношения с Россией?
Перспективы хорошие. Конечно, для нормального бизнеса должны быть и нормальные политические отношения. Я сейчас не на государственной службе и имею, как мне кажется, право на высказывание своего мнения. Сейчас, к сожалению, в политических контактах полный штиль, когда даже маленькие подвижки можно назвать успехом. В прошлом году наши страны подписали соглашение о совместном строительстве моста через Неман, но об этом говорили на протяжении десяти лет. Хорошо, что сдвинулось с мертвой точки.
Несколько лет воюем с «Газпромом», обвиняя его в нежелании договариваться и поставлять нам газ дешевле. Визит вице-президента «Газпрома» Александра Медведева в Литву был в определенном смысле показательным. Как выяснилось, на самом деле ни о чем не договаривались, а разговоры, что наши министры или замы ведут переговоры, – это, так сказать, для внутреннего употребления. С «Газпромом» договариваются на высшем уровне. Это общая практика. У меня были встречи с ответственными людьми в Латвии и Эстонии, которые выражали сожаление, что балтийским странам не удалось выработать единую позицию.
Литва захотела быть самой принципиальной, заявив о безоговорочном выполнении Третьего энергопакета ЕС, предусматривающего разделение продавцов и поставщиков газа, и заявила о национализации компании «Лиетувос дуёс» (у концерна «Газпром» 37,1% акций в компании «Лиетувос дуёс», поставляющей газ на литовский рынок), хотя ЕС предоставляет странам, зависящим от импорта газа, свободу маневра. «Газпром» сам по себе не будет уменьшать нам цены. Монополист, хоть он российский, хоть американский, будет диктовать свои условия. Дело тут в другом. Может, я чего-то не понимаю, но объявлять войну, на мой взгляд, можно, когда твое войско готово. А сейчас мы объявили войну «Газпрому», сказали, что будем менять систему поставок и распределения, тогда как нам даже не светит возможность реального альтернативного обеспечения газом. Альтернатива у нас будет через 4–5 лет, когда построим газовый терминал, а мы уже два года платим на 15% больше, чем наши соседи. Вот вам миллиард двести миллионов литов, которые за три года мы изъяли из внутреннего потребления и положили в карман «Газпрому» по своей глупости и категоричности ради «светлого будущего». Выкрикнули, ничего не сделали, но очень гордимся своей смелостью. А надо было этот миллиард вложить в тот же терминал, а когда всё на подходе – предлагать другие условия. Я не защищаю «Газпром», а смотрю на ситуацию реально.
Но, как говорят в Литве на самом высоком уровне, всё, что касается энергетики, — вопрос политический.
Когда смотрю на литовских и российских политиков, я думаю о тех комплексах, которые их держат железной хваткой. Пока не вымерли те британцы, которые выпивали по кружке пива и вспоминали, как хорошо было служить в Дели или Бомбее, отношения между Англией и Индией складывались непросто. Есть этот синдром и у многих российских политиков. Вот, мол, ушли, а были ведь столько лет вместе. Жалко. А у нас постсоветский синдром иной – мы всё ещё боимся, что нас захватят. Обе группы живут фобиями и окружены призраками из прошлого. Конечно, не добавляют благодушия и заявления отдельных наших политиков: «А давайте мы вам поможем гражданское общество создать». У нас у самих с фонарем его пока найти не можем. Впрочем, бизнес давно уже научился не обращать внимания на политиков. И это его спасает несмотря ни на что.
В прошлом году Литва и Россия подписали соглашение о совместном строительстве моста через Неман, но об этом говорили на протяжении десяти лет. Хорошо, что сдвинулось с мертвой точки.
Галина АФАНАСЬЕВА,
специально для «Янтарного моста».
Вильнюс
ЯНТАРНЫЙ МОСТ. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ. 2012. № 1 (5)